Добавить в моё избранное
53 мин, 40 сек 4584
С тех пор, как Михал Алексеич исчез, Виктор ведет себя здесь как хозяин.
— Как исчез? Зоя Константиновна извинялась за его отсутствие…
— Зоя делает вид, будто он должен вернуться. Но все знают, что он умер. Он был старый и очень любил женщин. Иногда Михал Алексеич, несмотря на возраст, мог пропадать неделями заграницей с очередной красоткой.
— Но почему вы решили, что он умер? — недоумевал Тим.
Воздух окутала пелена табачного дыма, запах был сладкий и даже приятный. Тим поискал глазами источник. Зоя сидела на диване, скинув туфли-лодочки и поджав под себя ноги, в одной руке она держала золотой мундштук, в котором тлела, пуская тоненькую струйку дыма, пряная сигарета, а в другой была крохотная хрустальная пепельница в форме сердца. Глаза женщины были закрыты, она слушала музыку.
Вика проследила за его взглядом и понизила голос:
— Его многие видели здесь. И я не исключение. Это произошло две недели назад, когда я поздно вечером вернулась из ресторана. На улице был жуткий снегопад и пронизывающий ветер. Я подъехала к воротам гаража, но они почему-то заклинили и не хотели открываться с брелка автоматически. Поэтому мне пришлось вылезти из машины и подойти к воротам, чтобы набрать код. Стоило только сделать шаг, как налетел снежный смерч, слепя и превращая волосы в сосульки. Пульт управления воротами тоже замело, красная лампочка исправно горела, однако сенсорные кнопки не реагировали. Я подумала, что зря не прошу Галю встречать меня по вечерам. Как правило, она ложится спать, не дожидаясь моего возвращения. И я ничего не имею против, но тут оказалось, что пробраться через снежные заносы к парадному входу в туфлях на шпильке и длинной юбке очень затруднительно. Различить дорожки, которые ещё утром были тщательно расчищены, не представлялось возможным. Тогда я решила позвонить Гале и разбудить её, но к моему ужасу телефон так же отказывался работать. Он не был разряжен. Нет. Кнопки попросту не нажимались. Вообще-то меня сложно напугать, я хоть и верю в мистику, но никогда не выдумываю лишних страхов. Уличные фонари, обычно прекрасно освещающие всю придомовую территорию, в этот момент тускло мерцали в ночи, окутанные неистовой метелью. Вдруг краем глаза среди распушенных елей я будто бы уловила какое-то движение. Обернулась — ничего. И, тем не менее, я чувствовала, что там кто-то есть. Зная множество отвратительных криминальных историй происходящих с владельцами богатых домов, я подумала, что если уж они смогли проникнуть на территорию, то установить приборчик, блокирующий работу электрооборудования им не составляло никакого труда. Приподняв юбку, я побежала к крыльцу. Ноги утопали в снегу, а мокрые волосы то и дело лезли в глаза. Я на секунду выпустила подол юбки из рук, но и этого мгновения было достаточно, чтобы ноги запутались, и я шлепнулась на колени, оставив один туфель в сугробе. И тут…
Вступительные аккорды пятой симфонии Бетховена оборвали Вику на половине фразы. Все вздрогнули.
— О боже! — воскликнула Зоя, прикладывая руку к груди. — Лера, ты меня напугала!
— А чего они там шепчутся? — капризно пожаловалась девушка.
— Играй, играй.
Зоя снова прикрыла глаза, и тревожная музыка опять наполнила комнату.
Вика продолжила, словно ничего не произошло:
— И тут прямо передо мной возник Михаил Алексеевич. Точнее это был не совсем он. Бестелесная фигура была точно соткана из миллиарда снежинок, отображая каждую складку на его парадном фраке и каждую морщинку на старом лживом лице. Я потеряла дар речи и так и осталась сидеть в сугробе, до тех пор, пока он не протянул мне отвратительную снежную руку. Призрак шевелил губами, но слов разобрать было невозможно. Видение длилось совсем недолго, но мне показалось это вечностью. Его искаженное гневом лицо до сих пор стоит у меня перед глазами. Затем он взвился вихрем вверх и осыпался на меня крупными снежными хлопьями.
Женщина замолчала, глядя на огонь. А Тим не понимал, как ему относиться к услышанному. Он не верил в призраков, но та убежденность, которой говорила Вика, заставляла задуматься.
— Мы и прежде знали о том, что в округе что-то происходит. То воткнутая посреди газона трость Михаила Алексеевича, то его тапочки возле калитки, а под Новый год — елка украшенная карточной колодой… — добавила она, по-прежнему не поворачиваясь в его сторону.
— Получается, он что-то хотел вам сказать или о чем-то попросить, — подал голос Тим.
— Получается так, — согласилась Вика. — Вообще-то лично я думаю, что его убили, должно быть, он ищет того, кто это сделал.
— Ну,. всё, — Лера громко захлопнула крышку фортепьяно, встала и подошла к подносу с вином и фруктами. — Что-то мы перестали веселиться. Давайте выпьем?
Она наполнила бокалы.
Потом они играли в фанты. И Тим повеселился от души. В первое время он предполагал, что игра не сложится.
— Как исчез? Зоя Константиновна извинялась за его отсутствие…
— Зоя делает вид, будто он должен вернуться. Но все знают, что он умер. Он был старый и очень любил женщин. Иногда Михал Алексеич, несмотря на возраст, мог пропадать неделями заграницей с очередной красоткой.
— Но почему вы решили, что он умер? — недоумевал Тим.
Воздух окутала пелена табачного дыма, запах был сладкий и даже приятный. Тим поискал глазами источник. Зоя сидела на диване, скинув туфли-лодочки и поджав под себя ноги, в одной руке она держала золотой мундштук, в котором тлела, пуская тоненькую струйку дыма, пряная сигарета, а в другой была крохотная хрустальная пепельница в форме сердца. Глаза женщины были закрыты, она слушала музыку.
Вика проследила за его взглядом и понизила голос:
— Его многие видели здесь. И я не исключение. Это произошло две недели назад, когда я поздно вечером вернулась из ресторана. На улице был жуткий снегопад и пронизывающий ветер. Я подъехала к воротам гаража, но они почему-то заклинили и не хотели открываться с брелка автоматически. Поэтому мне пришлось вылезти из машины и подойти к воротам, чтобы набрать код. Стоило только сделать шаг, как налетел снежный смерч, слепя и превращая волосы в сосульки. Пульт управления воротами тоже замело, красная лампочка исправно горела, однако сенсорные кнопки не реагировали. Я подумала, что зря не прошу Галю встречать меня по вечерам. Как правило, она ложится спать, не дожидаясь моего возвращения. И я ничего не имею против, но тут оказалось, что пробраться через снежные заносы к парадному входу в туфлях на шпильке и длинной юбке очень затруднительно. Различить дорожки, которые ещё утром были тщательно расчищены, не представлялось возможным. Тогда я решила позвонить Гале и разбудить её, но к моему ужасу телефон так же отказывался работать. Он не был разряжен. Нет. Кнопки попросту не нажимались. Вообще-то меня сложно напугать, я хоть и верю в мистику, но никогда не выдумываю лишних страхов. Уличные фонари, обычно прекрасно освещающие всю придомовую территорию, в этот момент тускло мерцали в ночи, окутанные неистовой метелью. Вдруг краем глаза среди распушенных елей я будто бы уловила какое-то движение. Обернулась — ничего. И, тем не менее, я чувствовала, что там кто-то есть. Зная множество отвратительных криминальных историй происходящих с владельцами богатых домов, я подумала, что если уж они смогли проникнуть на территорию, то установить приборчик, блокирующий работу электрооборудования им не составляло никакого труда. Приподняв юбку, я побежала к крыльцу. Ноги утопали в снегу, а мокрые волосы то и дело лезли в глаза. Я на секунду выпустила подол юбки из рук, но и этого мгновения было достаточно, чтобы ноги запутались, и я шлепнулась на колени, оставив один туфель в сугробе. И тут…
Вступительные аккорды пятой симфонии Бетховена оборвали Вику на половине фразы. Все вздрогнули.
— О боже! — воскликнула Зоя, прикладывая руку к груди. — Лера, ты меня напугала!
— А чего они там шепчутся? — капризно пожаловалась девушка.
— Играй, играй.
Зоя снова прикрыла глаза, и тревожная музыка опять наполнила комнату.
Вика продолжила, словно ничего не произошло:
— И тут прямо передо мной возник Михаил Алексеевич. Точнее это был не совсем он. Бестелесная фигура была точно соткана из миллиарда снежинок, отображая каждую складку на его парадном фраке и каждую морщинку на старом лживом лице. Я потеряла дар речи и так и осталась сидеть в сугробе, до тех пор, пока он не протянул мне отвратительную снежную руку. Призрак шевелил губами, но слов разобрать было невозможно. Видение длилось совсем недолго, но мне показалось это вечностью. Его искаженное гневом лицо до сих пор стоит у меня перед глазами. Затем он взвился вихрем вверх и осыпался на меня крупными снежными хлопьями.
Женщина замолчала, глядя на огонь. А Тим не понимал, как ему относиться к услышанному. Он не верил в призраков, но та убежденность, которой говорила Вика, заставляла задуматься.
— Мы и прежде знали о том, что в округе что-то происходит. То воткнутая посреди газона трость Михаила Алексеевича, то его тапочки возле калитки, а под Новый год — елка украшенная карточной колодой… — добавила она, по-прежнему не поворачиваясь в его сторону.
— Получается, он что-то хотел вам сказать или о чем-то попросить, — подал голос Тим.
— Получается так, — согласилась Вика. — Вообще-то лично я думаю, что его убили, должно быть, он ищет того, кто это сделал.
— Ну,. всё, — Лера громко захлопнула крышку фортепьяно, встала и подошла к подносу с вином и фруктами. — Что-то мы перестали веселиться. Давайте выпьем?
Она наполнила бокалы.
Потом они играли в фанты. И Тим повеселился от души. В первое время он предполагал, что игра не сложится.
Страница
8 из 16
8 из 16
