Титан начала века

— Ну так что же это? — продолжал допытываться любознательный Эванс.

— Боюсь… я боюсь… боюсь, что мы столкнулись с чем-то, что пришло сюда не из нашего мира…

— В смысле пришелец, да? — Эванс прибавил шаг, поравнялся со мной, взглянул мне в глаза.

— Кто знает, всё может быть. Не хочу делать каких-либо догадок. Во всяком случае, это явно не дикий зверь.

— Тогда мы, получается… получается, что мы… охотимся на призраков, я вас правильно понимаю?

Этот вопрос прозвучал так неожиданно, что я даже замер на месте от удивления. Посмотрел на моего спутника. Тот стоял в двух шагах от меня и буравил меня сосредоточенным взглядом.

— Мистер Эванс… — сказал я, путаясь в своих мыслях и не зная, как продолжать разговор. — Мне казалось, что… что вы верите в идею того, что то, что там творится — я указал на гору. — не имеет никакого отношения к нашему миру. Помните, мы с вами тогда говорили…

— Я помню, но говорить и делать предположения — это одно, а верить в них — совсем другое. Я всё понимаю, нам с вами это даётся гораздо проще, как-никак, мы оба пишем фантастическую литературу, но…

— Причём здесь фантастическая литература? То, что здесь происходит, не имеет к фантастике абсолютно никакого отношения!

— При том, что вопреки распространённому мнению, среди пишущих в жанре научной фантастики очень много тех, кто и вовсе не верит в то, о чём рассказывает, вы не знаете, но среди не приглашённых сюда писателей очень много даже тех, кто искренне верит в то, что бог создал всё сущее и мы одни во всей Вселенной. Тут дело в воображении, а не вере в то, о чём пишешь, мистер Прескотт.

— Получается, что и вы не верите в то, о чём пишете? Не видите будущее человечества в тех картинах, которые создаёте? — спросил я, весьма озадаченный сказанным моим товарищем. Мне казалось, что ему, как человеку, полностью разочаровавшемуся в современном мироустройстве, как никому иному присущи мечты о том, чтобы создать идеальное общество, в котором не будет неравенства и пороков, которое сможет максимально реализовывать весь свой потенциал, которое сможет выйти в космос и отправиться в экспедиции к далёким звёздным системам, основывая колонии и воздвигая города…

— Я? Нет, не верю. Я склонен считать, что совсем скоро произойдёт то, что положит конец всему человечеству. Мы достигли пика того, что принято называть агонией, и выдержим ещё максимум десяток лет. Конец неизбежен, мистер Прескотт, когда-нибудь кто-то наверняка издаст книгу о закате европейской цивилизации. Впрочем, мы слишком далеко зашли от темы нашего с вами разговора. Вы действительно уверены, что увидите там, на хребте, то, что себе сейчас представляете?

— Да, я убеждён в этом, как и в том, что вы наконец-то мне поверите, когда увидите всё это своими глазами.

— Трудно сказать об этом сейчас… — сказал молодой Эванс и едва заметно улыбнулся. Мы продолжали восхождение на гору, выбирая места поровнее, чтобы проще было преодолевать неизбежно возникающие при подъёме трудности. Укрытое за облаками солнце медленно опускалось за горизонт, темнота подступала медленно и почти незаметно. Первые снежинки, предвестники бурана, начали падать на твёрдую чёрную землю, постепенно их становилось всё больше и больше.

Несмотря на то, что этот пик не был особо высоким, подъём занял у нас порядочно времени, и, когда мы вышли на едва заметную тянущуюся среди массивных каменных глыб тропинку, отдельные снежинки превратились в самый настоящий снегопад. Я подошёл к краю обрыва, взглянул вниз. Где-то там, в широкой долине, затерялся тихий и мирный городок Стокфорд, который сейчас медленно готовится отходить ко сну. Вон он там, яркое зарево огней, далеко внизу. А где же правительственная резиденция, где как раз сейчас в самом разгаре шумный праздник? Её отсюда почти не видно, но вон она, маленькая точка чуть севернее города. Как же мы умудрились забраться так высоко…

И тут раздавшийся словно из ниоткуда грохот прогнал блаженную тишину. И снова я прижал руки к ушам, падая на землю, не в силах слышать эти ужасные звуки. Здесь, почти что на самой вершине, они разносились ещё громче и, казалось, проникали в самую глубь, разрывая сознание и тело на части, не щадя никого и ничего. И снова всё резко стихло, так же неожиданно, как и появилось. Я поднялся на ноги, отряхнул пальто. Взглянул на молодого Эванса, на нём не было лица, лишь непроницаемая белая маска, сквозь которую смотрят две чёрные точки зрачков.

— Мы почти добрались, — сказал я, медленно вынимая из кармана револьвер, другой рукой перехватывая трость. — оно где-то рядом.

— И это пугает меня всё больше и больше. — ответил мне мистер Эванс по моему примеру извлекая из складок одежды оружие.

Мы медленно двинулись по тропинке, прислушиваясь к каждому подозрительному шороху. На семисотярдовой высоте властвовал ветер.