Добавить в моё избранное
53 мин, 0 сек 19479
Поскольку спуск был неровным, на скорости танк мог начать раскачиваться. Перед уходил бы в одну сторону, корма в другую. В итоге гусеницы потеряли бы сцепление с дорогой и танк закружился бы, как корова на льду. Если бы спуск не заканчивался узким мостом, на это можно было даже не обращать внимания — Штайнер выровнял бы танк на ровном месте, закончив спуск.
Но выезд из деревни именно таким мостом и заканчивался. Штайнер вовсе не хотел загнать танк прямо в речку, да и к тому же мало что видел, выезжая из сильно освещенного места в глубокую тень. Он спускался со скользкой горушки очень, очень медленно. На взгляд Метцгера, Штайнер слишком уж осторожничал.
В результате 2075-й, осторожно сползавший с горки, остановился перед самым мостом.
Да еще и заглох.
Кауэр застонал от нетерпения. Метцгер скорее удивился, чем рассердился. У Штайнера танк не глох ни под обстрелом, ни в болотах, ни на разбитых русских дорогах. Но у каждого водителя, каким бы опытным он ни был, бывают неудачные дни.
Штайнер успокаивающе улыбнулся и хотел снова запустить двигатель, но не успел.
Метцгер, несмотря на глубокие сумерки, окутавшие мост, видел в свою смотровую щель мост с перилами, занесенными снегом, угрюмое кривое дерево на другом берегу и поваленные деревья, отмечавшие путь 2075-го. Вдруг над мостом взметнулся вихрь снежной пыли. Раздался душераздирающий треск, который было очень хорошо слышно — мотор танка так и не завелся еще. Облако снега накрыло танк, забив смотровые щели и прицел стрелка. Впрочем, снег тут же снесло ветром.
Угрюмое кривое дерево на другом берегу стояло на том же месте. Все так же торчали из снега сломанные 2075-м на пути в Точки деревья.
А моста не было.
— Что за…! — удивился Кауэр. — Не мог же козел обрушить этот мост! Ведь мы же по нему проехали!
— Козел? — переспросил Беккер. — Мост?
Он находился в самом невыгодном положении; из четверых танкистов только радист не имел ни малейшего представления о том, что происходит вокруг.
— Ну, там какое-то животное метнулось, как раз перед тем, как мост обрушился, — сказал Кауэр. — Вы видели? — обратился он за поддержкой к Штайнеру и Метцгеру.
— По-моему, это был заяц, — сказал Метцгер.
Но выезд из деревни именно таким мостом и заканчивался. Штайнер вовсе не хотел загнать танк прямо в речку, да и к тому же мало что видел, выезжая из сильно освещенного места в глубокую тень. Он спускался со скользкой горушки очень, очень медленно. На взгляд Метцгера, Штайнер слишком уж осторожничал.
В результате 2075-й, осторожно сползавший с горки, остановился перед самым мостом.
Да еще и заглох.
Кауэр застонал от нетерпения. Метцгер скорее удивился, чем рассердился. У Штайнера танк не глох ни под обстрелом, ни в болотах, ни на разбитых русских дорогах. Но у каждого водителя, каким бы опытным он ни был, бывают неудачные дни.
Штайнер успокаивающе улыбнулся и хотел снова запустить двигатель, но не успел.
Метцгер, несмотря на глубокие сумерки, окутавшие мост, видел в свою смотровую щель мост с перилами, занесенными снегом, угрюмое кривое дерево на другом берегу и поваленные деревья, отмечавшие путь 2075-го. Вдруг над мостом взметнулся вихрь снежной пыли. Раздался душераздирающий треск, который было очень хорошо слышно — мотор танка так и не завелся еще. Облако снега накрыло танк, забив смотровые щели и прицел стрелка. Впрочем, снег тут же снесло ветром.
Угрюмое кривое дерево на другом берегу стояло на том же месте. Все так же торчали из снега сломанные 2075-м на пути в Точки деревья.
А моста не было.
— Что за…! — удивился Кауэр. — Не мог же козел обрушить этот мост! Ведь мы же по нему проехали!
— Козел? — переспросил Беккер. — Мост?
Он находился в самом невыгодном положении; из четверых танкистов только радист не имел ни малейшего представления о том, что происходит вокруг.
— Ну, там какое-то животное метнулось, как раз перед тем, как мост обрушился, — сказал Кауэр. — Вы видели? — обратился он за поддержкой к Штайнеру и Метцгеру.
— По-моему, это был заяц, — сказал Метцгер.
Страница
14 из 19
14 из 19
