Генка и Нинзя

— Почему эта псиша выигрывает? Ты ходил в подвал? Что там было? Что она делала?

— Ходил, — успокаивающим голосом ответил Гена. — Ходил, сейчас расскажу.

И рассказал Витьке — все, что помнил. А помнил он немного: то, что было страшно. Темноту, влажные звуки, каску немецкую, то, что мышь кусалась и то, как они с Ниной шли обратно, а она держала его за руку и тихонько, счастливо смеялась.

Точнее, последнее, про руку и смех, Гена говорить не стал. Он и сам не помнил про это, пока не начал рассказывать. И сейчас ему это показалось слишком… безумным. И очень личным. Будоражащим и теплым. Чем-то, чем не делятся даже с лучшим другом.

Как будто они с Нинкой целовались, а не убегали из темного, пахнущего разложением погреба со страшным, поедающим крыс существом внутри.

— Так вот в чём дело… — протянул Витя. Генке он поверил безоговорочно. — Значит, жертвует крысу и просит победу, да?

— Да. — Подтвердил Гена.

Витя помолчал. Потом сказал:

— Погоди, я сейчас.

Вернулся через минуту, звякая чем-то. Когда раздались характерные звуки набора диска, Генка понял: Витька стащил из коридора телефонный аппарат. Провод был длинный, позволял дотянуть до балкона. Время было позднее, впритык ко сну, кому он мог звонить?

— Здравствуйте. Простите, что беспокою так поздно. А Нину можно? — Голос Вити был такой, словно он уверен во всем на свете на сто процентов. Масляным, и в то же время очень жестким… как штык в крови. Одним словом, его голос был пионерским. — Это староста ее класса. Нет, ничего не случилось. Просто у нас изменение в расписании на первое сентября, и я вот обзваниваю всех. Да, учеников много, а телефон Нины я не сразу узнал… Скажите, что это Витя. Да-да, староста Витя.

Генка, пораженный, молчал и ждал.

А потом голос Вити переменился.

— Нин-зя. — Очень, очень ровно произнес Витя. — Завтра будет реванш. Мы снова сыграем. Пусть будет со штабом. — Гена пожалел, что не слышит, что говорят на том конце провода. Впрочем, ему отчего-то казалось, что Нина молчит. — Или фортом… С чем хочешь. И да, маленькое изменение. Славик не сможет, но мы все равно сыграем. Пять на четыре. Идёт?

Две секунды спустя Витя повесил трубку.

— И что она?

— Сказала «Идёт».

— А зачем ты…

— Послушай, — перебил Гену предводитель, — послушай, сейчас очень важно все обговорить. Завтра… ты сказал, пара мышей была?

— Да.

— Хорошо. Завтра ты пойдешь к девчонкам. Будешь вести себя, как всегда. Нинка наверняка достанет какую-нибудь мышь… Вобщем, после того как они бросят мышь этому Фрицу, и пойдут обратно, и Нин-зя скажет тебе, где засаду делать — короче, ты потом возвращайся сюда, домой.

— Зачем?

— Не перебивай, блин. Я тебе на балкон поставлю клетку… со своими свинками. Три хватит?

— Ты с дуба рухнул? — Генка аж встал и высунулся наружу, чтобы взглянуть на Витьку. Тот поспешно отвернулся и принялся тереть глаза рукой, будто что-то в них попало, и зашипел:

— Сдрисни обратно, дурак!

Гена спрятался вниз.

— Ну совсем идиот… Вдруг заметят? Не рухнул я! Три, говорю, как думаешь, хватит? Надо, чтобы наверняка.

— А тебе их… не жалко? — Дрогнувшим голосом спросил Гена. Он знал, как Витька любит свою живность.

— А тебе Славку не жалко? — Зашипел Витя в ответ. — И вообще, приказы не обсуждают! Возьмешь их и со всех ног в тот дом. Бросишь… — Витька сглотнул. — Сбросишь и перезагадаешь, чтобы мы выиграли, понятно? Чтобы точно выиграли! Справишься?

— А ты? — Генка сомневался. Не уверен был, что сможет пройти там один.

— Я буду девчонок отвлекать, чтобы у тебя время было. Уведу пацанов за границу, а они пусть ищут зазря…

Генка знал, о чем речь. Существовала негласная граница, за которую заходить было нарушением правил. Играли в квадрате, вернее, прямоугольнике, образованном четырьмя улицами — Добровольского, Чехова, Тургеневской и Герцена. Этот прямоугольник местные шутливо называли «Лит-кварталом». А дети — еще короче.

— Так за Лит нельзя, — не успевая мыслью за Витькой, прошептал Гена.

— Ну и что?! — Взвился тот. — Ей можно правила нарушать с этим ее дурацким фортом, а мне нельзя? А то, что она нечестно побеждает, тоже терпеть?

— Ну, нет, — вроде бы согласился Генка. Потом вспомнил Славика, как тот описался от страха и повторил тверже: — Нет.

— Смотри, — предупредил Витька. — Начало в одиннадцать, тебе надо успеть за час. Времени с головой… До двенадцати я пацанов повожу за границей, а потом мы обратно пойдём — ты к тому должен уже будешь все сделать. Всё понял?

— Понял, — подтвердил Генка.

7. Маниту

Нинка достала где-то еще одну мышь. Судя по цвету, не из магазина, а так поймала.