Добавить в моё избранное
53 мин, 39 сек 812
Следы прошлых суицидов давали о себе знать: таблетки на столе, окровавленный нож и разбитый шприц на полу, засохшая рвота… Я твердо заперла дверь на защелку и заткнула нижнюю щель полотенцем. Подошла к печке и пустила газ. Все четыре конфорки, по максимуму. Закрыла окно, заткнула вентиляцию.
Пока кухня наполнялась метаном, я отыскала в куче лекарств на столе снотворное. Приняла несколько таблеток и тут же рухнула на пол. Сон охватил меня…
Мне казалось, что я уже умерла. Но нет. Я всего лишь витаю в углу кухни и смотрю на саму себя, лежащую на полу. Газ наполнял комнату и вытеснял кислород. Мое спящее тело стало задыхаться. Я не просыпалась, только смотрела, как медленно умираю. Жуткое зрелище, видеть свои же мучения перед смертью. Это то же самое, что поставить камеру при собственном суициде, а потом, когда умрешь, посмотреть кассету с начала и до конца. Но почему? Я не должна этого видеть! Что заставило мою душу вылететь из тела и поглядеть на собственную смерть со стороны?
Настоящая я стала биться в конвульсиях. Мне не хватало кислорода. Я истерично стучала ладонями по плитке и дергала ногами. Но проснуться не могла — для того и выпила снотворного, чтобы не выбежать из кухни раньше времени. Но почему я должна на это смотреть? Уберите это с моих глаз! Я бы хотела отвернуться, но не могла. Кто-то хочет, чтобы я смотрела на свою смерть!
Смерть? Да, я знаю, это ты! Ты любишь надо мной издеваться! Ты грязная стерва, которая только и может потешаться над другими! Ненавижу тебя! Проклинаю тебя! Будь ты проклята! Слышишь? Будь ты проклята…
И вдруг я разглядела в отражении чайника, стоящего на окне, чей-то мутный силуэт. Вернее, не силуэт, а черты лица… Лица, находящегося позади меня. За той мной, которая зависла в воздухе, кто-то стоял. В кофейнике я смогла разглядеть истлевший череп, хитрые провалы глаз и ехидную улыбку. Если бы я только могла повернуться, я бы плюнула тебе прямо в лицо!
Настоящая я с закрытыми глазами раскрыла рот и, казалось, глотала последние капли воздуха. От метана пространство на кухне помутнело и стало колебаться. Через минуту я полностью успокоилась и задохнулась. В этот же момент моя душа вернулась в родное тело.
С возвращением души я в двенадцатый по счету раз вернулась к жизни. Обычно бывает наоборот: человек задыхается, умирает и его душа покидает тело. Со мной все иначе. Я задохнулась, умерла, а моя душа вернулась в тело. Наверное, я какая-то неправильная. Или я настолько всем противна, что меня не хотят принимать даже ни в Раю, ни в Аду.
Я резко села, разведя ноги в стороны и согнув их в коленях, и представляете, что я почувствовала? В том-то и дело, что ничего. Воздух на кухне стал абсолютно чистым! Никакого газа, будто его вмиг выкачали. Все четыре конфорки были отключены, а форточка открыта. «Мистика?» — скажете вы. Нет! Издевательство! Человеку даже умереть с первого раза нельзя. Ни с первого, ни с двенадцатого!
Только я попыталась встать, как, схватившись за живот, грохнулась обратно. Меня одолела такая дикая боль, какую даже врагу не пожелаешь. Желудок принялся обедать. И на обед у него была собственная плоть. Желудок стал пожирать самого себя, потому что переваривать больше было нечего. За три дня кроме маленького кусочка колбасы я ничего не ела.
Отшвырнув с дороги стаканчик, в котором до недавних пор находился расплавленный героин, я доползла до холодильника и открыла дверцу. Так, что съесть? Брокколи, твердый сыр, творог, две сосиски… Дьявол, да о чем я думаю?! Я ведь с голоду подыхаю, какая разница, что проглотить!
Я с трудом нащупала первый попавшийся помидор и устремила его ко рту с вселенским желанием вгрызться зубами в его красную прохладную мякоть. И тут меня осенило! Вы знаете, что полный отказ от пищи это самый благородный вид ухода из жизни?
Рука швырнула овощ обратно в холодильник, да с таким отвержением, словно это не помидор, а отравленное яблоко. Хотя отравленное яблоко сейчас бы не помешало…
С силой захлопнув дверцу холодильника, я перевернулась на спину и вгляделась в потолок. Насколько я знаю, сухая голодовка длится около недели, но сопровождается сильными мучениями. Обычная голодовка течет гораздо дольше (три недели, как минимум), но перенести ее легче. Так что для меня лучше: быстро, но с мучениями, или долго, но без них? Спешить мне некуда — в этом мире меня уже все равно никто не помнит и не знает. Я одна, и никто не придет на помощь. Значит, можно и подольше. Тем более, я твердо решила добиться своей основной цели, а сколько на это потребуется времени — не имеет значения. Что касается мучений… За свои восемнадцать лет я столько намучилась, как физически, так и духовно, что уже устала, поэтому предпочту легкую и спокойную смерть. Так значит, решено — выбираю второй вариант!
Собравшись с последними силами, я подсеменила к раковине и наполнила водой пол-литровую бутылочку — запас на время голодовки.
Пока кухня наполнялась метаном, я отыскала в куче лекарств на столе снотворное. Приняла несколько таблеток и тут же рухнула на пол. Сон охватил меня…
Мне казалось, что я уже умерла. Но нет. Я всего лишь витаю в углу кухни и смотрю на саму себя, лежащую на полу. Газ наполнял комнату и вытеснял кислород. Мое спящее тело стало задыхаться. Я не просыпалась, только смотрела, как медленно умираю. Жуткое зрелище, видеть свои же мучения перед смертью. Это то же самое, что поставить камеру при собственном суициде, а потом, когда умрешь, посмотреть кассету с начала и до конца. Но почему? Я не должна этого видеть! Что заставило мою душу вылететь из тела и поглядеть на собственную смерть со стороны?
Настоящая я стала биться в конвульсиях. Мне не хватало кислорода. Я истерично стучала ладонями по плитке и дергала ногами. Но проснуться не могла — для того и выпила снотворного, чтобы не выбежать из кухни раньше времени. Но почему я должна на это смотреть? Уберите это с моих глаз! Я бы хотела отвернуться, но не могла. Кто-то хочет, чтобы я смотрела на свою смерть!
Смерть? Да, я знаю, это ты! Ты любишь надо мной издеваться! Ты грязная стерва, которая только и может потешаться над другими! Ненавижу тебя! Проклинаю тебя! Будь ты проклята! Слышишь? Будь ты проклята…
И вдруг я разглядела в отражении чайника, стоящего на окне, чей-то мутный силуэт. Вернее, не силуэт, а черты лица… Лица, находящегося позади меня. За той мной, которая зависла в воздухе, кто-то стоял. В кофейнике я смогла разглядеть истлевший череп, хитрые провалы глаз и ехидную улыбку. Если бы я только могла повернуться, я бы плюнула тебе прямо в лицо!
Настоящая я с закрытыми глазами раскрыла рот и, казалось, глотала последние капли воздуха. От метана пространство на кухне помутнело и стало колебаться. Через минуту я полностью успокоилась и задохнулась. В этот же момент моя душа вернулась в родное тело.
С возвращением души я в двенадцатый по счету раз вернулась к жизни. Обычно бывает наоборот: человек задыхается, умирает и его душа покидает тело. Со мной все иначе. Я задохнулась, умерла, а моя душа вернулась в тело. Наверное, я какая-то неправильная. Или я настолько всем противна, что меня не хотят принимать даже ни в Раю, ни в Аду.
Я резко села, разведя ноги в стороны и согнув их в коленях, и представляете, что я почувствовала? В том-то и дело, что ничего. Воздух на кухне стал абсолютно чистым! Никакого газа, будто его вмиг выкачали. Все четыре конфорки были отключены, а форточка открыта. «Мистика?» — скажете вы. Нет! Издевательство! Человеку даже умереть с первого раза нельзя. Ни с первого, ни с двенадцатого!
Только я попыталась встать, как, схватившись за живот, грохнулась обратно. Меня одолела такая дикая боль, какую даже врагу не пожелаешь. Желудок принялся обедать. И на обед у него была собственная плоть. Желудок стал пожирать самого себя, потому что переваривать больше было нечего. За три дня кроме маленького кусочка колбасы я ничего не ела.
Отшвырнув с дороги стаканчик, в котором до недавних пор находился расплавленный героин, я доползла до холодильника и открыла дверцу. Так, что съесть? Брокколи, твердый сыр, творог, две сосиски… Дьявол, да о чем я думаю?! Я ведь с голоду подыхаю, какая разница, что проглотить!
Я с трудом нащупала первый попавшийся помидор и устремила его ко рту с вселенским желанием вгрызться зубами в его красную прохладную мякоть. И тут меня осенило! Вы знаете, что полный отказ от пищи это самый благородный вид ухода из жизни?
Рука швырнула овощ обратно в холодильник, да с таким отвержением, словно это не помидор, а отравленное яблоко. Хотя отравленное яблоко сейчас бы не помешало…
С силой захлопнув дверцу холодильника, я перевернулась на спину и вгляделась в потолок. Насколько я знаю, сухая голодовка длится около недели, но сопровождается сильными мучениями. Обычная голодовка течет гораздо дольше (три недели, как минимум), но перенести ее легче. Так что для меня лучше: быстро, но с мучениями, или долго, но без них? Спешить мне некуда — в этом мире меня уже все равно никто не помнит и не знает. Я одна, и никто не придет на помощь. Значит, можно и подольше. Тем более, я твердо решила добиться своей основной цели, а сколько на это потребуется времени — не имеет значения. Что касается мучений… За свои восемнадцать лет я столько намучилась, как физически, так и духовно, что уже устала, поэтому предпочту легкую и спокойную смерть. Так значит, решено — выбираю второй вариант!
Собравшись с последними силами, я подсеменила к раковине и наполнила водой пол-литровую бутылочку — запас на время голодовки.
Страница
13 из 15
13 из 15
