Карачун

Но злость с отчаянием сделали свое дело, и Сергей Геннадьевич начал отступать.

— Прыткий ублюдок! — Шипел он, с трудом уклоняясь от маленьких кулачков. — Ну, коли туда рвешься, так иди!

Отбросив от двери стул, он ухватил Гордея за шиворот, и пинком отправил вслед за матерью.

— Вот так! — Пыхтел, восстанавливая баррикаду Костобокин. — До утра бы продержаться, а там…

Вдруг в его груди похолодело, на лысине и шее выступили крупные градины пота, внезапно нахлынувший страх заставил биться мелкой дрожью. Достав из кармана носовой платок, Сергей Геннадьевич заботливо промокнул затылок и макушку.

— Ничего! Эка невидаль! — Уговаривал он себя. — Ничего…

Рядом с ним стоял Карачун. Да так близко, что под воротником шубейки виднелась заношенная с узором из черепов рубаха.

— Вижу, с вами можно, и даже нужно иметь дело! — Дрожащим голосом обратился к нему Костобокин.

Тот молчал, лишь постукивали косточки на поясе из жил.

— Уважаю серьезных… — Сергей Геннадьевич едва не произнес «людей». — Я весьма обеспеченный и уважаемый человек, стоит ли мутить?! Прикажу, так вся братва, пойдет вам ставить свечки!

Карачун никак не реагировал на его слова.

— Раз там вы правильный, давайте я выстрою в вашу честь часовню?! Да, что там, церковь?! Или нет, целый монастырь! В престижном месте, где земля стоит ого! От паствы отбоя не будет! Что вы молчите? Ну…

— От смерти не откупишься! — Процедил сквозь три своих зуба Карачун.

— Как так-то?! — Истошно завопил Сергей Геннадьевич. — Как так?!

Его предсмертный вопль заставил Гришу сильней прижаться к полу, усыпанному остатками праздничного стола.

Анна смирилась со своей участью. Влиятельные любовники, гонор, пофигизм, престижная работа, важная должность, глупые голливудские комедии, дорогие машины остались где-то в далеком-далеком прошлом. Но странное дело, когда возле нее появился Карачун, его рот растянулся от уха до уха. Ей даже показалось, что страшный старик улыбнулся.

— Гостю щей не жалей, а погуще влей! — Прогудел тот с лёгким оттенком благодушия в голосе.

— Чего это с ним? Не иначе благодарит за сожранный салат! — Сообразил Гордей. — И это после стольких убийств?!

Но тут Карачун вновь склонился над ним, потрясая окровавленным посохом.

— Что надобно? — Прогремел его голос.

— Мама, что он от меня хочет?!

— Работы! Раз ты его позвал, то ему надо дать работу, Гордей!

— Всего-то?! Да я попрошу его…

— Нет, сынок! Помнишь, чей повелитель Карачун?! Ты можешь просить его или заморозить кого-то, или убить…

— Убить…

Измотанный Гордей начал сползать по пол, и его взгляд замер на дыре в потертой шубе, которой бы пренебрег любой уважающий себя бомж. Опять убивать! Разве мало смертей пришлось на эту ночь?! Но тут его подбросило, как мощной, упругой пружиной.

— Убить?! — Оживился Гордей. — Отлично! Пойдем, я покажу с кем надо расправиться!

Опираясь на посох, великан последовал в детскую, где с работающего телевизора по-прежнему высокомерно взирал могучий паладин. Перепуганная Анна с Писей крались следом.

— Прикончи вот его! — Кивнул в сторону яркого экрана Гордей.

Ему показалось, что паладин презрительно ухмыльнулся.

— Боись, не боись, а в могилку ложись! — Произнес Карачун, глядя на его строгий, сияющий лик.

Издав протяжный вопль, великан завертелся на месте и, взмахнув посохом, исчез. Тут же из леса вышел высокий тощий старикан в грязной шубе и с увесистым посохом. Полоски маны и здоровья выдавали в нем нового игрового персонажа. Не тратя времени зря, он направился к, стоявшему у замковых ворот, паладину. Приняв эффектную позу, тот повернулся к приближающемуся Карачуну. Пару огненных шаров он пустил не спеша и лениво, «прощупывая» нового врага. Повелитель холодов и внезапной смерти медлить не стал. Энергия его волшебства не уменьшилась и на четверть, а паладин уже был погребен в толще голубого льда. Выпущенные им шаровые молнии лопнули как мыльные пузыри.

Схватив джойстик, Гордей понял, что не может справиться с игрой. Кнопки и ручки управления не слушались, а интерфейс менялся прямо на глазах. В нем появились славянские узоры, лес запорошила метель, вместо кельтской мелодии из динамиков завыли волки. Но самое страшное, что Карачун готовился вновь поднять свой страшный посох.

— Сейчас он вернется, и тогда… — Дрожащим голосом промолвил Гордей.

Подскочив к приставке, он сначала нажал кнопку дисковода, а когда понял, что и она отказалась подчиняться, выключение питания. Но приставка лишь издала пронзительный свист и покрылась инеем, а всю плазменную панель заполнила рожа компьютерного Карачуна. Гордеем вновь овладел страх, захотелось забиться в самый темный и дальний угол, хотя рассудком он понимал всю тщетность таких попыток.