За семью печатями

Слева — открыл дверь, изготовленную, как и всё в прихожей в одном стиле, если бы не ручка в форме змеиной головы — санузел с ванной; довольно-таки приличных размеров. Направо гардероб, хромированные направляющие с плечиками, полки для одежды и для обуви. За следующей дверью чулан. Глухой коридорчик разъединял кухню и чулан. В кухню вела дверь, застеклённая в верхней третьей части и та же головка змеи вместо ручки. Кафель на полу и на стенах, исправная газовая плита, струя воды зажурчала из открытого крана, воткнул вилку холодильника в розетку — заурчал двигатель большого холодильника. Шкафчики инспектировать не стал, наверняка, всякая кухонная утварь. Разбираться со всем хозяйством в первый день вселения в планы не входило.

Двустворчатая высокая дверь с тёмно-коричневой облицовкой и капителью, с витражом в авангардистском стиле в обеих половинках скрывала зал. Вошёл и ахнул! Камин облицован терракотовой матовой плиткой, паркет янтарного цвета, по углам комнаты, спаренные полуколонны бардового цвета, стены оклеены однотонными обоями тоном темнее паркета. Перед камином кожаный диван. По сторонам кресла. У противоположной стены радиола на изящных тонких ножках, этажерка с пластинками, журнальный столик с прессой, рядом торшер с абажуром яичного цвета и стул с высокой спинкой и подлокотниками, обитый, как и диван, чёрной блестящей кожей.

На второй этаж вела деревянная лестница с витыми столбиками и резными балясинами. Ступеньки под ногами прогибались и приятно поскрипывали. На выцветших изумрудных обоях виднелись более тёмные квадратные или продолговатые следы-тени от картин или фотографий.

Средней ширины коридор делил второй этаж пополам. Слева три двери с капителями, как полагал, вели в спальни; справа — копия двери с витражом внизу — комната для рекреации. По углам те же полуколонны, стены нежно-голубого цвета, между двух зашторенных окон продолговатое зеркало, под ним комод. Справа в нише диван, по сторонам узкие шкафы с глухими дверцами. Левая, уличная сторона, до половины заставлена двумя книжными шкафами, через стекло виднелись разно цветные корешки книг. Дальше располагался круглый столик, три стула, настольная электрическая лампа под старину с малахитовым абажуром. Посреди комнаты почти новый персидский ковёр с сохранившимися яркими красками узоров. И по всем стенам бра: в коридоре, в комнатах, кухне и ни одной люстры!

Совершив поверхностный осмотр, подумал о том, что с утра маковой росинки во рту не было. И жажда дала знать.

«Судя по удалённости вашего нового жилья от города, — сообщила женщина-риэлтор с бородавкой на носу, — и отсутствием у вас автомобиля, вы можете заказывать продукты в магазинах. Их доставит посыльный службы доставки. Карточки положила вам в папку с документами».

Визитки отыскал в папке в портфеле. Перебрал. Так. Хорошо. Сантехник, электрик, связь — значилось на одной, указаны телефоны и адреса. На второй — адрес и телефон ателье. Плотный серый прямоугольник бумаги со словами «прокат всего, что движется» с адресами. На четвёртой целый литературный опус: «Продукты, хлеб, гастрономия, вино и прочая снедь. Звони — доставим!»

В тупик поставила проблема, как позвонить. Мобильник упрямо отказывался работать, на дисплее настойчиво маячила надпись «отсутствует сеть». Стационарный телефон работает, предупредили, но забыли оповестить, где он находится. В комнатах присутствие его не заметил. Кухня не место для звонков. Гардероб или чулан? Чушь! Вздор! Не место для переговоров! Прохаживаясь по коридору, неосознанно стучал по панелям. И в одном месте послышался скрип. Вернулся, нашёл вдавленную панель, открыл. В небольшой нише на стене укреплён телефонный аппарат, добротный, массивный. Таких нынче полвека как не выпускают: хромированные колокольчики, корпус пепельного цвета, диск с буквами латинского алфавита вместо цифр. На нижней полке блокнот и отточенный карандаш. Любопытство пересилило голод. Перелистал блокнот. Все листы безукоризненно чисты. Ни единой заметки. Ни одного вырванного листка. Но и не новый. Края страниц пожелтели. «Ну, дружище, — обращаюсь к нему, — мы-то (это я о себе) испишем тебя вдоль и поперёк».

Позвонил в магазин. На автоответчик продиктовал список продуктов.

Не знаю, где обедали предыдущие жильцы, обеденный стол не обнаружил, для себя местом проведения обедов и фуршетов определил зал. Отыскал в чулане сервировочный столик. После тщательного осмотра и подкручивания некоторых гаек, для усиления прочности, вымыл его.

Для уюта растопил камин. Поленья нашёл там же, в чулане. Сложил горкой в топке, внутрь положил скомканную газету десятилетней давности, судя по дате. Зажёг спичку. Бумага занялась и вспыхнувший огонь жадно, как изголодавшийся зверь, облизал поленья. Поверхностное пламя слизало с них мельчайшую щепочки и древесную пыль, маленькие звёздочки-искорки сразу же утянуло в дымоход тягой. Дрова разгорелись.