Добавить в моё избранное
49 мин, 26 сек 8015
Как у Сестры в первую встречу.
«Сверните врагу шею, и его пальцы ничего не смогут сделать. Ваш главный — девица в зелёном спортивном костюме. Оторвите ей голову и киньте ею в противника. Других — не убивать. Калечить. Ломайте им руки и ноги, но они должны остаться живыми».
Чужая уверенность похожа на глоток чистой колодезной воды. Она освежает и дарит силы бороться дальше, потому что победа близка вне зависимости от того, что видят глаза.
«Кто это?»
«Не знаю. Первый раз слышу», — сказал Марио и тут же окончательно запутался в собственных кишках и упал.
На его счастье, как понял Джованни секунду спустя, когда рядом просвистели три пули.
«А ты везунчик».
«О да, детка. О да. Ты только сейчас понял?»
Марио фонил болью, и от этого тошнило.
«Ты видел цель?»
«Полсотни метров направо».
«Лежи тут. Если что, мои ужины на твоей совести», — сказал Джованни и прижался к стене.
«А кто меня зашьёт?» — возмутился Марио.
«Ангелы спустятся с небес и исцелят. В конце концов, мы же дети Господни», — ухмыльнулся Чиано.
Было чертовски страшно пробиваться к главарю людей. Намного проще драться с врагом лицом к лицу, видеть, кого убиваешь и кто пытается убить тебя. Но чиркающие пули…
«Не думай об этом, Джованни, — мягко сказал Голос. — Ты справишься. Остальные — прикроют».
«Убирайся из моей головы. Я не камикадзе. Не мешай».
«Как хочешь».
Казалось, что Голос улыбнулся. Снисходительно и ободряюще. Как хозяин собаке. Если бы не желание жить, то Джованни плюнул бы на затею с шеей и продолжил бы отрывать руки. Но совсем не хотелось умирать, не попытавшись спасти свою драгоценную задницу.
Ему и правда помогали. Чиано не знал, почему. Почему другие не пытаются свернуть шею, а прикрывают собой его самоубийственный бег? Но с каждой секундой он был всё ближе к девице в зелёном костюме.
«Сдохни, сука», — рыкнул Джованни, зная, что та его не услышит.
Зато он насладился треском её шейных позвонков. И стекленеющим взглядом знакомых глаз.
«София?»
Чиано не понимал, что его сестра делает в Риме. Она должна была быть на каком-то задании у чёрта на куличках и не имела права вернуться в горящий город, в котором ей не было места.
«София!»
«Джованни. Надо деморализовать их».
В Голосе было понимание и сочувствие, только он нихрена не понимал. Каждый шаг давался с новой болью. Сначала — Амелита. Теперь — София. Кто должен был стать следующей, чтобы Джованни окончательно родился в Новый Мир?
«Я прошу тебя, — мягко сказал Голос. — Обернись. Они ждут».
Чиано сморгнул слёзы и посмотрел на людей, которые боролись со слишком агрессивной едой.
Роды — тяжелый процесс. Приходится оторваться от привычного и знакомого, чтобы попасть в Новый Мир, далекий от сказки. Тяжелый — и неизбежный.
Джованни заорал от боли, но оторвал голову главаря северной группы.
Он кричал, идя против еды и чувствуя, как длинные волосы щекочут пальцы.
Он кричал бы и дольше, если бы сознания не коснулась ласковая прохлада Голоса, который нёс утешение.
«Кто ты?» — спросил Джованни, зашивая Марио.
«Я — тот, кто спас вас», — ответил Голос.
«Спаситель?»
Чиано не мог не смеяться, даже если его руки были по локоть в крови, а скользкие кишки Марио пытались вывалиться из брюшины и мешали зашивать рваные раны. В царящем безумии не хватало только Сына Божьего. Хотя где ему появиться, как не в тюрьме Царицы Небесной?
«Нет. И да. Спаситель, но не Мессия».
«И как тебя зовут, спаситель, но не Мессия?»
«Маттео».
«Какое-то незвонкое имя. Неужели все приличные имена разобрали другие спасители?» — насмешливо спросил Джованни.
«Похоже на то. Но я не жалуюсь».
«Какая просветлённая мудрость».
Было больно дышать. От грубости становилось легче, но за ней невозможно было прятаться вечно. Чиано должен был признать, что убил сестру. И убил бы ещё раз. И в третий. Он просто не подозревал, что она может оказаться в Риме. Джованни не знал, убил бы он Софию, если бы разглядел её лицо до того, как хрустнули шейные позвонки. Сердце было уверено, что нет, что можно было бы найти выход из безвыходной ситуации. Ведь они были одной семьёй. Но разум знал, что София пристрелила бы брата, не задумавшись ни на секунду. Потому что любила, а это тело было всего лишь телом, а не маленьким Джованни, который умер в больнице и был выброшен на братскую свалку.
«Ты уверен?»
«Да. Так проще», — сказал Джованни.
«Я тебе сочувствую».
«Не надо лгать! — с раздражением потребовал Чиано. — Откуда тебе знать, что я чувствую?»
«Мы с тобой — одно целое. Раздельны, как пальцы, но одно целое».
«И ты — шея?
«Сверните врагу шею, и его пальцы ничего не смогут сделать. Ваш главный — девица в зелёном спортивном костюме. Оторвите ей голову и киньте ею в противника. Других — не убивать. Калечить. Ломайте им руки и ноги, но они должны остаться живыми».
Чужая уверенность похожа на глоток чистой колодезной воды. Она освежает и дарит силы бороться дальше, потому что победа близка вне зависимости от того, что видят глаза.
«Кто это?»
«Не знаю. Первый раз слышу», — сказал Марио и тут же окончательно запутался в собственных кишках и упал.
На его счастье, как понял Джованни секунду спустя, когда рядом просвистели три пули.
«А ты везунчик».
«О да, детка. О да. Ты только сейчас понял?»
Марио фонил болью, и от этого тошнило.
«Ты видел цель?»
«Полсотни метров направо».
«Лежи тут. Если что, мои ужины на твоей совести», — сказал Джованни и прижался к стене.
«А кто меня зашьёт?» — возмутился Марио.
«Ангелы спустятся с небес и исцелят. В конце концов, мы же дети Господни», — ухмыльнулся Чиано.
Было чертовски страшно пробиваться к главарю людей. Намного проще драться с врагом лицом к лицу, видеть, кого убиваешь и кто пытается убить тебя. Но чиркающие пули…
«Не думай об этом, Джованни, — мягко сказал Голос. — Ты справишься. Остальные — прикроют».
«Убирайся из моей головы. Я не камикадзе. Не мешай».
«Как хочешь».
Казалось, что Голос улыбнулся. Снисходительно и ободряюще. Как хозяин собаке. Если бы не желание жить, то Джованни плюнул бы на затею с шеей и продолжил бы отрывать руки. Но совсем не хотелось умирать, не попытавшись спасти свою драгоценную задницу.
Ему и правда помогали. Чиано не знал, почему. Почему другие не пытаются свернуть шею, а прикрывают собой его самоубийственный бег? Но с каждой секундой он был всё ближе к девице в зелёном костюме.
«Сдохни, сука», — рыкнул Джованни, зная, что та его не услышит.
Зато он насладился треском её шейных позвонков. И стекленеющим взглядом знакомых глаз.
«София?»
Чиано не понимал, что его сестра делает в Риме. Она должна была быть на каком-то задании у чёрта на куличках и не имела права вернуться в горящий город, в котором ей не было места.
«София!»
«Джованни. Надо деморализовать их».
В Голосе было понимание и сочувствие, только он нихрена не понимал. Каждый шаг давался с новой болью. Сначала — Амелита. Теперь — София. Кто должен был стать следующей, чтобы Джованни окончательно родился в Новый Мир?
«Я прошу тебя, — мягко сказал Голос. — Обернись. Они ждут».
Чиано сморгнул слёзы и посмотрел на людей, которые боролись со слишком агрессивной едой.
Роды — тяжелый процесс. Приходится оторваться от привычного и знакомого, чтобы попасть в Новый Мир, далекий от сказки. Тяжелый — и неизбежный.
Джованни заорал от боли, но оторвал голову главаря северной группы.
Он кричал, идя против еды и чувствуя, как длинные волосы щекочут пальцы.
Он кричал бы и дольше, если бы сознания не коснулась ласковая прохлада Голоса, который нёс утешение.
«Кто ты?» — спросил Джованни, зашивая Марио.
«Я — тот, кто спас вас», — ответил Голос.
«Спаситель?»
Чиано не мог не смеяться, даже если его руки были по локоть в крови, а скользкие кишки Марио пытались вывалиться из брюшины и мешали зашивать рваные раны. В царящем безумии не хватало только Сына Божьего. Хотя где ему появиться, как не в тюрьме Царицы Небесной?
«Нет. И да. Спаситель, но не Мессия».
«И как тебя зовут, спаситель, но не Мессия?»
«Маттео».
«Какое-то незвонкое имя. Неужели все приличные имена разобрали другие спасители?» — насмешливо спросил Джованни.
«Похоже на то. Но я не жалуюсь».
«Какая просветлённая мудрость».
Было больно дышать. От грубости становилось легче, но за ней невозможно было прятаться вечно. Чиано должен был признать, что убил сестру. И убил бы ещё раз. И в третий. Он просто не подозревал, что она может оказаться в Риме. Джованни не знал, убил бы он Софию, если бы разглядел её лицо до того, как хрустнули шейные позвонки. Сердце было уверено, что нет, что можно было бы найти выход из безвыходной ситуации. Ведь они были одной семьёй. Но разум знал, что София пристрелила бы брата, не задумавшись ни на секунду. Потому что любила, а это тело было всего лишь телом, а не маленьким Джованни, который умер в больнице и был выброшен на братскую свалку.
«Ты уверен?»
«Да. Так проще», — сказал Джованни.
«Я тебе сочувствую».
«Не надо лгать! — с раздражением потребовал Чиано. — Откуда тебе знать, что я чувствую?»
«Мы с тобой — одно целое. Раздельны, как пальцы, но одно целое».
«И ты — шея?
Страница
12 из 14
12 из 14
