Мишутка

Мы снимали стресс коньяком, пока его жена Марина всё не испортила. Она раза три позвонила мне на домашний телефон и пять раз звонила Витьке на мобильный. Когда коньяк закончился, и мы решили сходить в магазин за добавкой, раздался звонок в дверь. На пороге стояла Марина. Её глаза метали молнии злости.

— Быстро домой! — с истеричными нотками в голосе сказала она Витьке.

— Уже иду, — плечи его поникли, он тяжело вздохнул. — Если есть праздник, его обязательно кто-нибудь испортит…

— Быстрее! — Мариша сложила руки на груди, сдвинула брови, что не предвещало ничего хорошего.

— Уже иду! — Витёк с трудом справился со шнурками на ботинках, потом повернулся ко мне. — А от медведя ты избавься.

— Почему? — не понял я.

— Есть в нём что-то… Я не знаю, что, но он опасен. На нём кровь!

— Да смыл я с него кровь, — ответил я, не удивившись словам друга. — Отнесу в подъезд, когда обсохнет!

Захлопнув дверь за Витей, я вдруг почувствовал себя не так хорошо, как пять минут назад. Голова моя кружилась, ноги подкашивались. Пока я шёл до дивана, мне казалось, что стены и мебель толкают меня, стулья сами кидаются мне под ноги, а пол притягивает к себе, как магнит. Не справившись с внезапно увеличившейся гравитацией, я рухнул на пол, так и не дойдя до дивана.

«Ну и развезло меня!», — пронеслось в моей голове. Потом глаза сами по себе закрылись, и я отключился.

Среди ночи я открыл глаза. В комнате горел свет. Я посмотрел на настенные часы. Было полвторого. Надо мной кто-то склонился, заслонив меня от яркого света, который резал глаза и вызывал резкую боль в голове.

— Витёк! Ты же ушёл…

— Я не Витёк, — послышался нечеловеческий голос. Этот голос был похож на утробное рычание.

— Что? — я приподнялся на локтях. Первое, о чём я подумал — в квартире воры. Нужно спасать своё добро и… спасаться самому. — Да как ты…

Меня повело в сторону, руки подогнулись, моя тяжелая голова упала на ковёр.

— Я тот, кого ты называешь Мишуткой…

— Что!? — я опять приподнялся. Прямо перед своим лицом я увидел толстые кривые лапы. Взгляд мой поднимался выше, и я увидел большой плюшевый живот, голову с торчащими в разные стороны ушками. — Не может быть… Это сон!

— Думай, как хочешь! — сказал Мишутка. Его рот оказался неестественно большим и полным острых треугольных, как у акулы, зубов. Розовая полость рта и никаких опилок. Это даже был не рот, а пасть, делающая голову медведя похожей на большой арбуз, из которого вырезали большой кусок. Я разглядел красноватый язык в разрезе арбуза. Глядя на красный пластмассовый язычок, болтающийся под приплюснутым носом, я захотел оторвать его как что-то лишнее. Но медведю он, похоже, не мешал. — Есть что пожрать?

— Там, на кухне, — я хотел указать рукой, но она безвольно упала на ковёр. — В холодильнике.

— Благодарю! — Мишутка вышел из комнаты и затопал на кухню.

— Что за чертовщина? — кряхтя и раскачиваясь, я поставил на ножки лежащий на полу стул, опёрся на него и стал подниматься на ноги. Первые шаги я сделал, опираясь на стул, потом пошёл сам, держась за стены. Чувствуя себя инвалидом, я маленькими шашками шёл к кухне, слыша, как открывается холодильник, выдвигаются полки морозильной камеры. Слышались звуки рвущихся пакетов, хруст, чавканье. Когда мне наконец-то удалось дойти до кухни, Мишутка выскочил мне навстречу и чуть не сшиб с ног.

— Спасибо! Провожать не надо. Ложись спать… друг! Тебе завтра на работу.

Не зная, что на это ответить, я смотрел на то, как плюшевый медведь с раздувшимся, как у беременной женщины, животом подходит к входной двери, в прыжке открывает замок, потом опускает дверную ручку вниз и выскальзывает в темноту подъезда.

С трудом дойдя до двери, я закрыл её на замок, долго стоял, припав к глазку. Поняв, что ничего не вижу, кроме черноты и рискую уснуть стоя, я направился в гостиную и упал на диван. Я заснул мгновенно, как только голова соприкоснулась с мягким покрывалом. Сны мне не снились.

Утром я проснулся от противного дребезжания будильника в мобильном телефоне. Не знаю почему, но раньше мелодия будильника мне нравилась, а сейчас стала раздражать.

«Нужно сменить мелодию!», — подумал я.

Голова не болела, во рту не было неприятного привкуса «кошачьих экскрементов». Умывшись, я вдруг вспомнил свой сон.

— Слишком правдоподобный для сна, — пробормотал я, направляясь в гостиную.

Я был на все сто процентов уверен, что плюшевый медведь сидит там же, где я пего оставил, но его там не было. Волосы на моей макушке зашевелились, на лбу выступила испарина. Проглотив комок слюны, я побежал на кухню. Там меня ждал ещё один «сюрприз» — пустой холодильник, картонная коробка из-под молока, плавающая в белой луже на полу, обгрызенные пельмени — островки посередине молочной лужи.