Заложник

Иностранным журналистам не так легко было попасть в Чечню. Ему пришлось это сделать скрытно. Дома его отговаривали от этой поездки. Хауэр настоял на своем. У него появилась возможность попасть в Чечню, и он не мог упустить ее. Проблема Чечни его интересовала, а, как он знал, сообщения средств массовой информации России всегда были искаженными или неполными. Надо было увидеть собственными глазами, что там происходит.

Хауэрс так рвался в Чечню и был так уверен в своем решении, что коллеги посчитали его безумцем. Он их и не осуждал за это, поскольку подобного рода инициатива была не в его духе. До сих пор его приходилось уговаривать на ту или иную поездку, а тут он сам туда рвется, да еще и один.

С некоторых пор чувство страха стало ему чуждо. И произошло это совсем недавно, из-за несколько необычного обстоятельства. Где-то полгода назад Хауэрс ехал ночью через лесополосу из Манчестера, взяв интервью у известного политика. По дороге ему захотелось облегчиться, он остановил машину и вышел. Тут из темноты вылетела здоровая бешеная собака и напала на него. Все произошло очень быстро. Последнее, что он помнил — это как животное вгрызлось в его горло зубами. Дальше ничего не помнил. В себя пришел только утром, в больнице, весь забинтованный. Там ему сказали, что ему очень повезло. Недалеко от места происшествия оказался патрульный, который нашел его всего искусанного и без сознания. Еще чуть-чуть — и он бы умер от потери крови. Ему сделали укол от бешенства, и очень скоро он вылечился. С тех пор что-то в нем изменилось, он почти ничего не боялся, все делал уверенно и, чуть что не по нему, сразу лез в драку. Сейчас ему казалось, он мог бы ужиться с чеченцами, но он глубоко ошибался…

— Раньше здесь было так красиво, — нарушил молчание водитель. — На этом месте был большой парк с фонтаном, весь покрытый зеленью, за ним — Нефтяной институт, дальше — огромный крытый бассейн, куда мы в детстве с приятелями часто ходили, еще дальше — парк Кирова. Там было много аттракционов.

— Да, — подтвердил Аюб.

— Русские разрушили все это до основания.

— Когда вы говорите «русские», — с акцентом начал Хауэрс, — вы обобщаете это понятие?

— Нет, почему? Речь вдет именно о тех, кто этому способствовал. Хотя, как бы там ни было, я дышу не ровно к любому русскому, кем бы он ни был. Пусть даже он на нашей стороне, пусть даже молится на чеченцев. Я им не доверяю. Вы посчитаете меня расистом, но я не могу ничего с этим поделать. Война может полностью перевернуть внутренний мир человека.

— Скажите, а вы участвовали в боевых действиях?

— Я не воевал.

— А чем вы занимались до войны?

— До войны я был начальником охраны. Это была хорошая работа, Я неплохо зарабатывал. Когда началась война, несчастья стали сваливаться на меня одна за другой. Во время бомбежки погибли мать и отец. Они спрятались с соседями в бомбоубежище, но их достала глубинная бомба. Я с женой и двумя детьми решил поехать к своей сестре, которая жила на окраине города. Когда мы приехали, ее дом оказался разрушен прямым попаданием ракеты. Сама же она осталась внутри. Мы пробыли в пригороде около недели, потом решили уехать в Нальчик к родственникам. Но прежде я поехал обратно в центр, чтобы забрать там кое-какие вещи. Забирать оказалось нечего. Наш дом был снесен, как и сотни других домов по нашей улице. Я поехал назад, а когда приехал, не нашел жены с детьми. Сосед сказал, что они вынуждены были уехать вместе с хозяевами дома в Ингушетию, поскольку оставаться стало уже опасно, и дал мне адрес, куда они уехали. Я поехал за ними, но границы Чечни были перекрыты уже второй день, а они выехали еще утром. Получалось, что их тоже не пропустили через границу. Я поехал обратно, рассчитывая, что они тоже приедут или уже приехали. На второй день они тоже не появились. Я искал их около недели, и только потом выяснилось, что их машину обстреляли, никто из них не выжил. Потом, через месяц, я уехал в Нальчик. Вот так, всю войну одни несчастья. Хотя война есть война. Какое же тут счастье?

Хауэрс вспомнил свою жену Бэтти, которая так не хотела, чтобы он уезжал в Чечню. Она за него очень боялась. Он успокаивал ее, говоря, что достанет отличный материал и получит за это очень хороший гонорар. Тогда у них будет возможность поехать отдохнуть в Майами, как он давно ей обещал. Но Бэтти от этих слов не загорелась энтузиазмом. Она так на него посмотрела тогда, что ему расхотелось ехать. Но было уже поздно. Все уже было готово для поездки. Оставался только день. Еще он вспомнил, как поругался с женой. В одну из ночей Бэтти проснулась и увидела Уилла идущим по улице. Он часто выходил ночью на улицу покурить, поэтому она не обратила на это внимания. Однако Уилл долго не появлялся. Это заставило ее забеспокоиться. Всю ночь Бэтти не смыкала глаз, уже окончательно решив, что ее муж ушел к другой. К утру она уснула, прямо в кресле. Услышав скрип кровати, она проснулась и быстро пошла в спальню.