Дом Дождя

— Отпусти меня — просит она. — Отпусти меня, пожалуйста.

В тот миг, когда темнота набрасывается на нее сзади, Эрика получает ответ. Простой и понятный. Дом не желает терять свое, и потому говорит с ней оттенками полуночи, шепотом, увядающим в старых стенах, криками неведомых существ, и просто тысячей голосов, что проносятся умирающим эхом:

— На за что на свете, милая…

— Отпусти меня — шепчет она, заранее зная ответ.

— Ни за что на свете, глупенькая, и мы обе понимаем это — Эрика открывает глаза, чувствуя тяжесть в затылке. Незнакомка забралась на заднее сиденье, и шепчет, обдавая сзади несвежим дыханием. — Я расскажу все, что знаю, и может быть тогда, твой путь не окончится во тьме, но растворится в свете. Всякая мудрость имеет цену, и суть ее страдание, но будут отворены врата желающим, и наполнены души тоской, сердца унынием, а разум знанием…

Незнакомка заполняет салон черного «Шевроле» странными словами, и Эрика поневоле окунается в ее безумие. Она слушает и одновременно видит, незримо присутствуя в сознании женщины — ее действия словно вырваны из мутной реальности вспышками молний. Эрика видит как незнакомка подбирается сзади, к фигуре в форме, чтобы завладеть оружием, — полицейским револьвером, из которого она выстрелит в Генри. Все потом происходящее остается закрытым для нее — Эрика вырывается, чтобы отринуть кровавое видение.

— Пожалуйста — плачет она, вмиг позабыв о случившемся на трассе, о том мгновении, что стало роковым для ее мужчины. Ей страшно от того, что в отрешенном взгляде незнакомки она читает свою судьбу.

— Замолчи сука! — незнакомка больше не шепчет. Она кричит, отчего каждое слово отдается болью в ушах Эрики. — Замолчи, замолчи, замолчи…

Женщина безумна, Эрика понимает это заглянув в зеркало заднего вида, в котором отражается горячечный взгляд, она зацепляется за него, словно за колючую ветвь дикой розы, и тонет в пронзительной мгле, уводящей куда-то за грянь сущего. Незнакомка замолкает, и Эрика замирает, вжимаясь в сиденье водителя. На передней панели автомобиля толстый слой пыли, словно «Шевроле» добрый десяток лет простоял в гараже, поджидая хозяйку.

— Поверни ключ — наконец говорит незнакомка нормальным голосом, от которого Эрике становится еще хуже. Она не может видеть будущего, но и так понятно, что линия ее жизни так же запутанна, как разноцветные полосы на грязном линолеуме заброшенного госпиталя, существующего где-то на темной половине расщепленного сознания.

На мгновение, Эрика пытается уцепиться за эту спасительную мысль, которая может стать ответом на главный вопрос, но мир тускнеет, теряя очертания, и время, что до сих пор было отмерено мерным тиканьем огромных напольных часов в холле, сжимается в тугую пружину, чтобы выскочить, взорваться, разлететься разноцветными конфетти, рассыпаться тысячей вздохов, наполнить тусклый мир сияньем нового смысла, разлиться огненной лавой, и застыть отблеском мерцающего фонаря в осколке разбитого зеркала, где-то в одном из множества коридоров Дома Дождя.

— Пожалуйста — Эрика уже не плачет, она шепчет, почти как незнакомка совсем недавно, но та даже не думает оценить произошедшие в ней перемены. Вместо этого она переваливается через спинку сиденья, так, чтобы видеть лицо Эрики, и касается кончиком дула ее лба.

— Поверни это гребаный ключ, сучка, или клянусь небесами я разнесу твою тупую башку.

Эрика хочет что-то ответить, но вместо этого глупо хлопает ресницами, наблюдая за дрожью руки, палец которой уже выбрал свободный ход спускового крючка пистолета. Каждый раз, перед приступом, она замечает всю фальшь и несостоятельность своего ограниченного мира, но сейчас происходящее начинает напоминать истрепанную страничку комиксов. Мир готов расползтись, разлететься сотнями нечетких фотографий, запечатлевших мгновения отслоившихся реальностей, и Эрика тянет руки, первыми робкими касаниями пытаясь собрать его обратно.

Она видит пальцы, вцепившиеся в оружие, и синие вены, выступившие на пожелтевшей коже. Незнакомка немолода. Впрочем это уже не имеет значения, выстрел оглушает ее, и Эрика проваливается в безвидную тьму, в которой нет ничего для нее. Там во тьме наверняка получше, чем в бредовых фантазиях больного разума, но мир не готов отпустить ее обратно, Эрика вдыхает ноздрями запах дыма, витающего в салоне «Шевроле» и зажмуривается, втягивая голову в плечи.

Женщина в машине мертва. Эрика несколько раз убеждает себя, что не произнесла это вслух. Просто голоса звучат в голове, помогают осознавать происходящее. Это нормально, так и должно быть. Нужно просто вытащить тело из салона, и поскорее убираться отсюда. Почему-то ей даже в голову не приходит вернуться в свою машину.

Эрика заводит автомобиль, и аккуратно трогается с места, она за рулем черной машины, но мыслями далеко-далеко.