Дом Дождя

Свет находит странное отражение в ее мыслях, словно она прошла мимо чего-то важного, что может помочь в будущем, а может быть совсем наоборот, станет той отправной точкой, с которой начинается персональное безумие. Они слетают на обочину дороги, и Генри, вжав педаль тормоза до упора кричит что-то нечленораздельное, пока «Хонда» не останавливается у самого съезда. Чорный автомобиль пролетает мимо, и скрипнув шинами, останавливается в доброй сотне ярдов от них. Хлопает дверь, и Эрика погружаясь в сумрачное всеведение, понимает, что Генри выбрался из салона, оставив ее одну в машине, на залитой солнцем дороге, где проносятся грузовые тягачи, посредине яркого октябрьского дня, не обремененного суетливым страданием осени.

Пока доктор Туки считает до одного, Эрика проносится сквозь облетающие листья дней, оставляя позади несущественное, и забирая малую толику важного, чтобы по крупинкам обрести саму себя, что уже само по себе маленький подвиг. Доктор останавливает маятник метронома пальцем, и Эрика обнаруживает себя в маленьком уютном кресле, обивка которого расчерчена простым узором, из пересекающихся треугольников разного цвета. За окнами все та же осень, только солнце не выглядывает из-за туч, как на той проклятой трассе, с которой все и началось.

Покидая кабинет доктора, Эрика спускается к стоянке, на которой поджидает черный «Шевроле», она даже не думает изменить привычному порядку вещей, и усевшись за руль стискивает его руками, чтобы не дай бог не пораниться, когда наступит очередной приступ. В зеркале заднего вида можно заметить кончик черной кепки, и если Эрика наберется смелости и чуть поднимет голову, то наверняка увидит женщину, что сидит на заднем сиденье.

— Привет Эрика — говорит незнакомка, одновременно мягким и хриплым голосом. Знакомым до отвращения. — Мы с тобой прокатимся немного. Только ты и я, дорога длинная, и у нас будет много времени, чтобы наговориться всласть. Расскажешь мне все, что я захочу узнать о тебе, поверь мне интересно. Давай, милая, включай зажигание.

Эрика затылком чувствует прикосновение холодного металла — в руках у незнакомки оружие. Женщина в машине пугает Эрику, она пытается что-то сказать, но из горла раздается противное сипение, и только чуть позже она кричит, проникаясь темным безумием, таким же темным, как цвет автомобиля, в котором они вдвоем. Эрика прижимает руки в лицу, сейчас она даже рада тому, что проникает в запретное место снов, поскольку даже там, ей не так страшно как сейчас. Еще немножко, и все окажется просто мимолетным мигом в бесконечной суете кошмаров, и когда незнакомка пытается что-то сказать, Эрике уже нет нужды слушать знакомый голос. Все неважно, ее здесь нет — Эрика за толстыми стенами, в небольшом домике, в котором она живет, в том самом, что с башенкой и эркерами, с зеленой крышей, и плющом, что обвил полностью фасадную стену…

В ее доме темно. Минутой ранее, Эрика протиснулась сквозь приоткрытую дверь, у нее в руках пакеты с покупками, которые девушка взяла из машины. Не сказать, что они чертовски мешают, но до сих пор Эрика не удосужилась нащупать выключатель на стене у входа. Прихожая встречает ее звонкой тишиной. Старые часы на каминной полке остановились, и уже не наполняют комнату тихим шелестом шестеренок. Нужно сбросить пакеты и включить свет, но почему-то эта простая мысль не приходит ей в голову. Она продолжает продвигаться по прихожей, сбивая стулья, в беспорядке расставленные у камина. Нужно позвать девочек, чего они там возятся в машине?

— Аманда, Лили… — Эрика зовет вполголоса, запоздало понимая, что в комнате есть еще кто-то.

Это застает ее врасплох, словно оглушив ударом по голове. Это не Генри, он не стал бы таиться от нее, но кто тогда в комнате? Кончиками волос Эрика чувствует легкий ветерок от чужого движения, кто-то (или что-то) совсем близко, и паника захлестывает через край, поскольку еще немного, и девочки добегут до двери, и окажутся в опасной темноте. Она пытается сообразить что ей делать, но мысли разлетаются встревоженными мотыльками, умирающими в протухшей тишине пустого дома.

— Здесь нет никого, милая, и быть не может — отчего-то шепчет она, пытаясь успокоиться, но даже в этом утверждении присутствует нечто тревожное, быть может потому, что это отчасти правда?

Так это или нет, Эрика не может ответить точно. Тишина давит своей недосказанностью, и время начинает дробится странными промежутками, словно нарезанное на множество снимков, снятых любительской фотокамерой. Вот Эрика в темноте, стоит у стены, прикасаясь кончиками пальцев к холодной поверхности, если было бы немного светлее в комнате, она несомненно заметила пар, выходящий изо рта. А вот она уже сместилась немного в сторону. Парой снимков спустя, можно заметить как она тянет руку к выключателю. Толку от этого немного — в старом заброшенном доме давно уже нет электричества. Эта мысль приходит позже, повергая в шок.