Корн, невнимательный

В этом страдании Вадим нашел жуткое удовольствие. Словно жизнь в одно мгновение стала понятной.

— Нахрен эту работу! Нахрен эти браслеты! Нахрен этих баб! Нахрен эти деньги!

Ненависть зажгла в душе спасительный огонь; но не надолго. Когда закончил мыться и надел халат — осознал, что поедет на работу. Без вариантов. Вадим заледенел от страха; и почувствовал и понял, что уже мертв. В запотевшем зеркале отражается размытое очертание безликого человека; этот мистический знак спровоцировал истерику.

Вадим вбежал на кухню; выдвинул ящик со столовыми приборами, схватил длинный нож. Дрожащими руками распахнули халат: левой пощупал ребра и нашел стучащую мышцу, правой приставила к ней кончик лезвия; он проколол кожу.

Сердце в агонии рвется на сталь, кидается навстречу. Разбитые руки снова кровоточат, крепко сжимая рукоять. Багровый от натуги, Вадим борется за право умереть. Одно резкое движение избавит от кошмара; мешает только нерешительность.

Нутро встрепенулось, и рассудок пробудился. Лицо резко расслабилось и вытянулось от удивления. Недоумевающий взгляд сфокусировался на ноже; который вывалился из онемевших пальцев, стукнулся об пол.

Постфактум осознавая, что сейчас с ним происходило, Вадим медленно опустился на корточки, обхватил ноги. Он спрятал лицо за коленями и сжался изо всех сил; после чего, — по-детски беспомощно, — зарыдал.

В 8:02 Вадим вышел из квартиры, повернул ключ пальцами, одетыми в перчатку; она прячет пластыри на костяшках. Прошло сколько-то времени, и когда рассудок снова включился в происходящее — обнаружил себя на платформе станции метро. Перед лицом пронесся электропоезд, обдал ветром; начал гулко притормаживать. Двери распахнулись близко, и Вадим сразу увидел на скамейке свободное место; устремился к нему. Какая-то молодая девушка оказалась ближе к финишу, но Вадим без раздумий выставил локоть, даже немного оттолкнул, и сел, совершенно невозмутимый. Студентка растерялась, сделала вид, что хотела пройти вперед; отошла как можно дальше.

«И хорошо, — так думает Вадим. — Ведь действительно — хорошо. Лучше чем стоять. И я заслужил. Заслужил это право воспользоваться ОБЩЕСТВЕННЫМИ привилегиями. Я такая же равноправная часть общества, как и остальные!»

Сознание вновь куда-то провалилось. Если сравнить, то состояние не так похоже на сонливость, как на сильное алкогольное опьянение; оно то включается на полную катушку, то пропадает; оставляя усталость, словно похмелье. Все, что удалось вспомнить о дороге на работу — две выкуренные сигареты перед входом в здание. Или это было вчера?

Теперь Вадим застал свое тело в таком положении — глаза направлены на большой экран монитора, рука замерла над сенсорной поверхностью малого дисплея. Прошло около часа, перед тем он как осознал, что снова работает с бешенством.

Видеть зверские убийства, слышать душераздирающие крики и предсмертные стоны — стало привычным, как будто Вадим солдат, а не статист. Психика погружается в среду насилия и боли, как в формалин. И вот бешенство в СПб — как вторая часть фильма ужасов. Как продолжение пытки в реальности. Кажется, что эпидемия просачивается прямо из экрана и отравляет воздух в тесном кабинете. Воздух, которым дышал несколько месяцев… или лет…

Стало по-настоящему страшно, когда представил себя зараженным биологическим вирусом, который постепенно и непрерывно убивает организм. Но еще больше Вадим испугался, когда вспомнил сколько раз его стошнило за ночь. Может быть, что мутация уже происходит.

Паника долбит кровью по вискам. И Вадим не может успокоиться никак. Абсолютно бессилен. Тело затряслось от озноба, от жара. Он потрогал лоб — мокрый.

— Господи… Что происходит? Что же это за пиздец такой?

Вадим схватился за подлокотники, вжался в спинку. Глазам не позволил закрываться, боясь навсегда утратить эту связь с миром. Холодный пот стекает по шее, сердце бьется в горле.

— Господи помоги… — шепчут вялые губы: — Ангелы, святые — спасите мою душу… Убейте, отрубите голову — но только уберегите от бешенства! Не позвольте ему забрать мое тело, не дайте одурманить рассудок!

Он стал молиться, как мог; через несколько минут головокружение пошло на убыль. Вадим задышал ртом, часто и глубоко; снимая напряжение после запредельной нагрузки, которую испытал организм. Одежда мокрая от пота.

Это был приступ бешенства. Вадим знал об этом как эксперт. Он взглянул на часы — 19:03; прошел час с конца рабочего дня. Если бы в этот период хоть кто-то заглянул в его кабинет… хотя бы постучал… Если бы Дмитрий зашел с проверкой, то…

— Нет! Это не может быть бешенством! — вскрикнул полушепотом Вадим. — Вакцина! Вакцина дает иммунитет! Но надо срочно ехать прямиком домой… — он стал суетливо выключать компьютер — Я должен запереться в доме, выспаться, выздороветь… Все. Харэ работать. В жопу все дела!