Корн, невнимательный

В этот момент завибрировал телефон в кармане; Вадим застыл. Сигнал не повторился, а значит пришло СМС. Дружащая рука поднесла дисплей к глазам — письмо из автосервиса. С уведомлением о готовности вернуть отремонтированную машину.

— Все равно пришлось бы выходить на люди и спускаться в метро…

Крепко сжимая руль, Вадим едет по московской улице в направлении домой. Слова, которыми он успокаивает себя, слышит только видеорегистратор, записывающий панораму темного вечера.

— Все же нормально прошло… Стоило ли волноваться? За неудобство скидку сделали…

Вадим внушает себе мысль, что он везунчик. Но под ней гудит другая, гигантская; при этом звучащая одним лишь словом — БЕШЕНСТВО.

— Да нормально все! Просто стресс… Высплюсь… Отмокну в ванной… Теперь это уже реально! Теперь этого никто не запретит! Господи… Наконец-то… — но Вадим чувствует, что слова пустые. Душа на них не реагирует. Она реагирует на «БЕШЕНСТВО», рвущееся из подсознания, как свирепый тигр из клетки; тянет лапы сквозь решетку.

— Еще совсем чуть-чуть осталось проехать и буду…

Он не смог договорить. Его лицо вытянулось от неистовой злости; Вадим заорал в лобовое стекло:

— КУДА ТЫ ПРЕШЬ, МРАЗЬ!

На улице нет никого, кроме девушки с семилетним ребенком, которая подошла к краю дороги и остановилась. Но то, как уверенно шла, рассчитывая на свои преимущества в ПДД — заслужило наказание. Незамедлительно и по всей строгости морального устава, прописанного безумием.

Бешенство свергло Вадима.

В кадре съемки видеорегистратора запечатлелась женщина с ребенком; они вышли из парка и собирались перейти дорогу по пешеходной зебре. Не успели даже с бордюра сойти — капот подкосил ноги женщины, она налетела на лобовое стекло, на доли секунды заслонила объектив ладонью. Стекло треснуло, но не разбилось. Дальше был грохот по крыше, по багажнику, по асфальту.

Завизжали тормоза легковушки, машина остановилась в 20-ти метрах от тела. В 30-ти метрах от маленького мальчика, который остолбенел, глядя на маму. Только что она держала за руку — теперь лежит на холодной и грязной дороге. Ребенок сейчас разревется; он не понимает, но чувствует, что произошло.

Вадим долбит кулаками об руль; его зубы стиснуты так, что крошатся, выбрызгивают клочья пены. Кровь кипит от злости. Разум потеснила безрассудная ненависть. Отобрала контроль над телом. Заставила остаться в сознании и наблюдать за происходящим.

Водитель переключился на заднюю передачу и утопил педаль газа в пол; обернулся к заднему стеклу, чтобы лучше прицелиться к переломанному телу женщины. Когда он переехал ее — услышал хруст костей под колесами. Тряски почти не было. Предсмертных криков тоже — почти.

Чертя колесами красные полосы на сером асфальте, машина откатилась и развернулась; остановилась, стреляя ближним светом фар в глаза мальчика. Включился дальний свет; но ребенок не пытается заслониться — он орет в беспомощной детской истерике, парализованный ужасом перед вытянутой мордой железного чудовища.

Вадим смотрит из вытаращенных глаз. Он видел раздавленную мать, теперь видит вопящего сына. Он проживает этот кошмар, знает, что будет дальше, но не может сделать ничего. Тело ему не принадлежит; он чувствует, как оно ликует под управлением безумия. Сколько сжигающей радости причинят высвобождение накопленной ненависти.

Мотор взревел, взвизгнули покрышки. Монстр ринулся на мальчика, подскочил на бордюре. Маленького ребенка накрыла тень его раскрытой пасти, вот-вот проглотит… но невидимая сила вытолкнула из-под днища. Автомобиль шарахнулся на колеса, пронесся дальше и разбился об решетку забора. Сработала сигнализация, замигали габариты; но мотор не заглох.

Мальчик вскочил, не замечая ссадин на нежных ладошках. Голос матери умоляет бежать в лесопарк, куда чудовищу не проехать.

Бешеный выбил дверь; отпихивая подушку безопасности, вывалился наружу. Подхватился на ноги; рыча и взвизгивая, сразу пустился в погоню. Ни одного прохожего, — в эти минуты, — не оказалось на парковой дорожке; по которой первоклашка убегает от убийцы. Ноги его еще коротки, чтобы спасться бегством от взрослого; ребенок чувствует, что монстр догоняет. Слышит гулкий топот; он все ближе.

Мальчик резко сворачивает в заросли, начинает петлять между деревьями. Но даже эта заячья хитрость не помогает оторваться от бешеного хищника. Он предугадывает каждый поворот жертвы; бросается, и ловит за ноги. Подтаскивает, садится на спину, и начинает душить, отгибая голову ребенка над землей. Тонкая шея напрягается, пытается протолкнуть звонкий крик, дергается в жестких пальцах; но постепенно становится мягкой.

В парковых зарослях, проскакивая между лысыми деревьями, Бронислав ускорил бег. Налетел на бешеного, сидящего на мальчике — с разгона снес плечом.

Юноша вскочил на Вадима, прижал к земле коленом, наступил на запястье; одной рукой схватил тянущиеся к горлу пальцы — сдавил в крошево обломков.