Страшный Жуткий Подвал

Мне не интересно, что сталось с «наследством», я отошел от дел, так и не занявшись ими — все это знали, только двое особо сумасшедших попытались устроить покушение. Но дядя оплатил мне двух пожизненных телохранителей. И они разнесли бедняг в кровавые ошметки, а потом надобность в охранных услугах, в общем-то, отпала, потому что обо мне забыли.

И никто из моих коллег, я полагаю, и не подозревает, кем я должен был стать, если бы в душе не оставался Виталием.

Я мог бы стать победителем, но выбрал жизнь.

Такая вот дольче вита.

И когда брат начинает жаловаться на то, что мы с Кристиной своей правозащитной деятельностью ломаем ему всю малину — это русское словечко он из своего лексикона не выбросил — я не пытаюсь как-то аргументировать свою позицию. Все он и так понимает. И почему мы с Кристей не любим оружие — тоже. И почему не хотим, чтобы дети встречали день рождения в бункерах. Которые выживут. На всех-то бункеров не хватит.

У Энтони нет детей. Это общеизвестно. Но я-то знаю, что в одной маленькой европейской стране есть среднестатистический домик, в котором растут двое детей — мальчик и девочка, и в котором для них готов свой подвал, оснащенный по последнему слову техники, но таящий не тайны пиратов и кладов, а бесконечные дни личного кошмара и одиночества.

И Энтони только делает вид, что не знает, что об этом домике с подвалом знает кто-то еще. И не только я.

Вот и недавно — пришел выпить чаю с виски, а закончил скандалом:

— Да ты знаешь, сколько я на этот проект лет положил?! И что, с легкой руки моих собственных — собственных! — гешвистеров все это коту под хвост?

— Родных, — поправил я.

— Чего? — не понял Энтони.

— Родных. Не собственных.

— Твою мать…

— Нашу.

— Не придирайся к словам! Знал бы я, что таким вырастешь!

— И что? Остался бы в октябре в Штатах?

Энтони не ответил и вылетел, хлопнув дверью.

Конечно, еще позвонит, и, как обычно, скажет:

— Тебе лечиться надо, после тех двух месяцев в подвале ты совсем, брат, сбрендил. Ты просто параноик; честное слово, я упеку тебя в психушку, шизофреник несчастный! Везде тебе постядер мерещится. Оглянись: никто не посягает на твою драгоценную жизнь! Никто не собирается ничего взрывать! Это просто бизнес, неужели не понимаешь?!

Мне-то что от того, разразится ли над Землей радиоактивный дождь, или сдвинется ее магнитная ось, или еще как-то грянет гром и разверзнутся хляби небесные? В любом случае, чтобы сейчас не произошло, мой личный апокалипсис остался далеко позади, когда я стоял перед дверями, которые нельзя было открыть, а на сундуке умирала маленькая Кристинка.

Что бы там не думал Энтони, а я люблю тебя — «новогоднего» старшего брата.

— Дурак ты, Энтони, — отвечу я.

А что я еще могу ему ответить?