Капремонт в доме Ашеров

— насторожилась Светлана.

— Надо было чем-то руки занять. Вот и сшили, — неохотно стала оправдываться Ерофеева. — Теперь Дима может всегда убедиться, что чучелка неживая. Что мы её сами сделали. Вот и всё.

— Ничего не понимаю. Вы сделали пугало, и Дмитрий его теперь боится?

— Ну конечно!

— Но Вы сами сказали, что принесли пугало в комнату сына, чтобы он не боялся. Кого?

— Эту… чучелку.

— Так что же появилось раньше? Пугало или чучелка?

Молчание.

— Елена, Вы любите паззлы?

Особняк Розы

Март, 15. Полночь

— Я шизею, дорогая медкомиссия! Она своими руками сделала пугало, чтобы пугать ребенка? Семейка таксидермистов, огородников, иллюзионистов.

— Да погоди ты. Может, мне это пугало просто привиделось.

— Тебе палату с видом на море или на кладбище?

— Всё равно. Лишь бы родственников туда не пускали.

— А где же «Игнааатий»? — передразнил коллегу Аннушкин.

— В соседней палате, я полагаю.

— Спасибо на добром слове. Ладно, давай пока забудем об этом пугале. Будем считать, что его бобры унеси. Вопрос — что мы будем делать дальше?

— Давай рассуждать как угодно, но только не логически, — начала Озёрская издалека. — Если мне привиделось пугало, то я тоже немного безумна. Если оно там действительно было и потом исчезло, то безумны мы оба. Но это не простое безумие, а отпечаток чужого семейного психоза.

— Только не говори, что ты в пациенты сейчас напрашиваешься.

— Притом в бесплатные. Слабо?

— Мне-то нет. Это ведь твоё бессознательное сейчас заявит о своих правах.

— Напугал терапевта супервизией, — отмахнулась Светлана. — Моё бессознательное уже отличилось, притащив нас сюда на ночь глядя.

Бывают на свете хорошие клиенты, которые приходят и начинают говорить, говорить, говорить. И через несколько сеансов вдруг сами находят решение своей проблемы. Уходят, дико довольные, благодарные, еще и знакомых к тебе присылают. А ты сидишь и думаешь: «что я, собственно, такого сделал?». Ты сумел выслушать.

Но что делать, если клиент упорно молчит? Можно слушать тишину. А можно что-то спросить. Правильно подобрать вопрос — значит вызвать огонь на себя. Клиент расскажет такое, в чем себе никогда не смел признаться. И ключевые вопросы вовсе не обязаны быть сложными. Бывает достаточно самой банальной банальщины.

— Как ты себя чувствуешь?

Такие вопросы всегда застают врасплох, не правда ли? Вот и Светлана не торопилась отвечать. Она подкралась к мешкообразному пуфику и принялась месить податливую материю. Монотонная физическая активность позволила Озёрской снять внутренние барьеры, разморозить поток ощущений и ассоциаций. Психика сопротивлялась отчаянно, чтобы не надышаться витающим в воздухе безумием. Но искушение для бессознательного оказалось слишком велико.

— Я чувствую безмятежность, спокойствие и, о-па, комфорт! — Светлана плюхнулась на взбитый пуфик и приняла абсолютно счастливый вид. — И еще я поняла, что выкину все свои кресла из дома и заменю их на такие вот замечательные мешки с песком. Как будто тонешь в толпе любопытных ягнят, которые наконец-то научились молчать.

— И долго будешь тонуть?

— Пока не надоест.

— А как же страх?

— А нет страха.

Куда же он делся? Сюда, по словам Димы, каждую ночь приходила чучелка. Не мог же ребенок привыкнуть к странному существу. Разве что эта групповая галлюцинация окончательно перешла из реальности внутрь картин Елены. Тогда женщину можно поздравить с успешным самоисцелением. Печатная машинка в голове у Игнатия защелкала с новой силой.

— Страха нет. есть безмятежность и отрешенность. Я либо только что развеяла собственные иллюзии, либо убила кого-то.

Машинку заклинило. Вот вам и сюрпризы разблокированного потока ассоциаций.

— Кого убила? — перешел на шепот Игнатий.

— Сына, — коллега пожала плечами с безразличием умиротворенного психопата. — Наконец-то решилась.

— Я-то думал, что ты сейчас воспроизводишь ощущения Димы.

Ещё одно крепкое плечепожатие.

— Хорошо. Рискну спросить. Где ты спрятала тело?

— Там, — неопределенно помахала поднятой перпендикулярно полу рукой Светлана.

Аннушкин поднял взгляд. Освещение потускнело настолько, что потолок был едва виден. Сверху донесся знакомый звук. Над головой гипнотерапевта кто-то прыгал.

— Это стучат из кабинета Розы. Иди открывай.

Последние слова были телеграммой из царства снов, сообщающей о благополучном прибытии туристки. И о её совсем не скором возвращении оттуда.

Игнатий оставил Светлану мирно почивать, а вернее сказать, нагло дрыхнуть на пуфике, а сам вернулся в гостиную. Пощёлкал выключателем: свет есть, но очень тусклый. И стены какие-то темные.