Стояло солнечное, летнее утро. Загорелый белобрысый мальчишка с васильковыми глазами, пяти — шести лет, спускался по ступеням набережной к Волге. Ласковый теплый ветер шевелил его мягкую словно лен белую челку. Щурясь на сверкающую, как расплавленный металл в лучах утреннего солнца реку мальчуган весло улыбался. Неожиданно внимание его привлек, казалось бы, малозначительный эпизод, тем не менее, кардинально повлиявший на всю его дальнейшую жизнь.
Добавить в моё избранное
40 мин, 9 сек 8003
Совершенно случайно, маленький Павлик, так звали мальчугана, заметил муравья. Маленького и черного, который деловито сновал по самому краю выбеленной солнцем и дождями каменной ступени. В какой-то момент муравей разбегался слишком активно и вдруг неожиданно сорвался с края ступени и полетел вниз. Павлик настолько ясно представил себе, что вместо муравья с гигантской каменной стены в бездонную пропасть летит он сам, что сердце его подпрыгнуло вверх и перестав биться, замерло где-то в горле. Он явственно ощутил собственное падение.
Глаза маленьких детей вообще находятся очень близко к земле. Потом по мере того как ребенок растет, глаза отдаляются от нее все дальше и дальше и престают видеть то, что свободно воспринималось в раннем детстве и считалось само собой разумеющимся. Именно поэтому взрослые и дети разговаривают на разных языках и не понимают друг друга. Они просто-напросто сосуществуют в разных плоскостях, на разных вертикальных уровнях.
К счастью и муравей, и Павлик не разбились при падении. В самом углу ступени, совершено не замеченная Павликом, кем-то была заботливо раскинута невесомая, тонкая почти незаметная паутина. В нее и угодил незадачливый муравьишка. После этого Павлик сразу научился вновь дышать, и его побледневшие от испуга пухлые щечки приобрели нормальный розовый оттенок.
То, что произошло дальше, Павлик запомнил на всю свою жизнь. Из затененного угла, прикрытого паутиной, двигаясь стремительными рывками, неожиданно выскочил большой черный паук. Павлик от неожиданности вскрикнул и отскочил в сторону. Между тем паук, набросился на муравья и яростно вцепился в него.
Что он там с ним такое делал, Павлику издалека не было видно, но он впервые в жизни ощутил волну приятного щекочущего возбуждения, возникшего где-то у него в животе. Придвинувшись вплотную к паутине, он как зачарованный наблюдал, за тем как умный и жестокий паук расправляется с глупым и беззащитным муравьем. Все это происходило в полнейшей тишине, нарушаемой лишь возбужденным сопением мальчугана.
Это уже потом, когда Павлик учился в школе, на уроках биологии ему объяснили, что паук делает со своими жертвами. Сначала он прокалывает твердую хитиновую оболочку своими острыми и мощными хелицерами. Ими же он впрыскивает в жертву яд. Прежде всего, яд парализует, обездвиживает жертву. Затем начинает действовать на манер желудочного сока и переваривает внутренности жертвы. По истечении некоторого времени, некогда плотное содержимое хитинового панциря мухи или другой несчастной козявки, превращается в подобие питательного супа, которое паук затем с наслаждением выпивает, то есть, высасывает. Обтерев перепачканную в супе морду мохнатыми лапами, он, сытно рыгая, удаляется в свой темный угол, поджидать очередную легкомысленную жертву.
Но все это было потом, а сейчас Павлик с наслаждением, постанывая и пуская слюни, воочию видел как паук, вгрызаясь в трепещущее тело муравья, высасывает из него ярко-алую кровь.
Когда паук закончил с муравьем, он также стремительно, как и появился, исчез в трещине между ступенями. Павлик утер слюни и огляделся по сторонам. Ему понравилось только что испытанное им острое ощущение, когда он стал невольным свидетелем страшного паучьего пиршества.
Поднявшись вверх по ступеням лестницы, он скоро увидел точно такого же черного муравья, как тот который только что угодил в сеть к пауку. Павлик аккуратно, чтобы ненароком не помять, взял его двумя розовыми пальчиками, высоко поднял и спустился на ступеньку в трещине, которой жил паук.
Выпустив муравья на поверхность этой ступеньки, он стал ждать, когда же муравей сорвется и упадет в паутину. Но муравей бегал где угодно только не возле края обрыва. Скоро Павлику надоело ждать, и он просто стряхнул муравья в паутину.
После этого, вся история повторилась с точностью часового механизма. Сначала дрожание паутины, потом стремительное выскакивание паука из щели на яркий солнечный свет, затем молниеносный бросок и смертоносный укус.
Так, не видя вокруг себя никого и ничего, Павлик скормил черному лохматому чудовищу еще нескольких муравьев. Потом, видимо, паук обожрался или просто у него закончился запас яда и он перестал вылезать и кидаться на муравьев, падающих в его паутину.
Внезапно на ярко освещенную паутину упала чья-то черная тень. Павлик поднял голову и с удивлением обнаружил, что за ним, по всей видимости, уже давно и пристально наблюдает какой-то человек. Прямо над ним стоял высокий молодой мужчина и ласково улыбался.
— Здравствуй мальчик, как тебя зовут? — продолжая улыбаться, спросил он.
— Павлик! — ответил тот, отчего-то вдруг испугавшись, что незнакомец сейчас примется бранить его за жестокое обращение с муравьями.
Впрочем, голос у высокого мужчины был вовсе не строгий, а пристальный взгляд его зеленых глаз был откровенно дружелюбным. Неизвестно почему, но Павлик сразу, же ощутил к этому человеку прилив симпатии.
Глаза маленьких детей вообще находятся очень близко к земле. Потом по мере того как ребенок растет, глаза отдаляются от нее все дальше и дальше и престают видеть то, что свободно воспринималось в раннем детстве и считалось само собой разумеющимся. Именно поэтому взрослые и дети разговаривают на разных языках и не понимают друг друга. Они просто-напросто сосуществуют в разных плоскостях, на разных вертикальных уровнях.
К счастью и муравей, и Павлик не разбились при падении. В самом углу ступени, совершено не замеченная Павликом, кем-то была заботливо раскинута невесомая, тонкая почти незаметная паутина. В нее и угодил незадачливый муравьишка. После этого Павлик сразу научился вновь дышать, и его побледневшие от испуга пухлые щечки приобрели нормальный розовый оттенок.
То, что произошло дальше, Павлик запомнил на всю свою жизнь. Из затененного угла, прикрытого паутиной, двигаясь стремительными рывками, неожиданно выскочил большой черный паук. Павлик от неожиданности вскрикнул и отскочил в сторону. Между тем паук, набросился на муравья и яростно вцепился в него.
Что он там с ним такое делал, Павлику издалека не было видно, но он впервые в жизни ощутил волну приятного щекочущего возбуждения, возникшего где-то у него в животе. Придвинувшись вплотную к паутине, он как зачарованный наблюдал, за тем как умный и жестокий паук расправляется с глупым и беззащитным муравьем. Все это происходило в полнейшей тишине, нарушаемой лишь возбужденным сопением мальчугана.
Это уже потом, когда Павлик учился в школе, на уроках биологии ему объяснили, что паук делает со своими жертвами. Сначала он прокалывает твердую хитиновую оболочку своими острыми и мощными хелицерами. Ими же он впрыскивает в жертву яд. Прежде всего, яд парализует, обездвиживает жертву. Затем начинает действовать на манер желудочного сока и переваривает внутренности жертвы. По истечении некоторого времени, некогда плотное содержимое хитинового панциря мухи или другой несчастной козявки, превращается в подобие питательного супа, которое паук затем с наслаждением выпивает, то есть, высасывает. Обтерев перепачканную в супе морду мохнатыми лапами, он, сытно рыгая, удаляется в свой темный угол, поджидать очередную легкомысленную жертву.
Но все это было потом, а сейчас Павлик с наслаждением, постанывая и пуская слюни, воочию видел как паук, вгрызаясь в трепещущее тело муравья, высасывает из него ярко-алую кровь.
Когда паук закончил с муравьем, он также стремительно, как и появился, исчез в трещине между ступенями. Павлик утер слюни и огляделся по сторонам. Ему понравилось только что испытанное им острое ощущение, когда он стал невольным свидетелем страшного паучьего пиршества.
Поднявшись вверх по ступеням лестницы, он скоро увидел точно такого же черного муравья, как тот который только что угодил в сеть к пауку. Павлик аккуратно, чтобы ненароком не помять, взял его двумя розовыми пальчиками, высоко поднял и спустился на ступеньку в трещине, которой жил паук.
Выпустив муравья на поверхность этой ступеньки, он стал ждать, когда же муравей сорвется и упадет в паутину. Но муравей бегал где угодно только не возле края обрыва. Скоро Павлику надоело ждать, и он просто стряхнул муравья в паутину.
После этого, вся история повторилась с точностью часового механизма. Сначала дрожание паутины, потом стремительное выскакивание паука из щели на яркий солнечный свет, затем молниеносный бросок и смертоносный укус.
Так, не видя вокруг себя никого и ничего, Павлик скормил черному лохматому чудовищу еще нескольких муравьев. Потом, видимо, паук обожрался или просто у него закончился запас яда и он перестал вылезать и кидаться на муравьев, падающих в его паутину.
Внезапно на ярко освещенную паутину упала чья-то черная тень. Павлик поднял голову и с удивлением обнаружил, что за ним, по всей видимости, уже давно и пристально наблюдает какой-то человек. Прямо над ним стоял высокий молодой мужчина и ласково улыбался.
— Здравствуй мальчик, как тебя зовут? — продолжая улыбаться, спросил он.
— Павлик! — ответил тот, отчего-то вдруг испугавшись, что незнакомец сейчас примется бранить его за жестокое обращение с муравьями.
Впрочем, голос у высокого мужчины был вовсе не строгий, а пристальный взгляд его зеленых глаз был откровенно дружелюбным. Неизвестно почему, но Павлик сразу, же ощутил к этому человеку прилив симпатии.
Страница
1 из 12
1 из 12
