Добавить в моё избранное
41 мин, 14 сек 3479
С каждым пинком, он распалялся все сильнее и ревел при этом, как бешеное животное. Пинал, не глядя — по ребрам, в живот, по голове. Киса корчилась от боли под его ударами, извивалась на полу, пытаясь увернуться от тяжелых башмаков, прикрыться от них руками.
Вдруг она поняла, что этот зверь будет ее так пинать, пока она не умрет. И еще какое-то время после того. Потом он выдохнется, постепенно успокоится и уснет прямо здесь, на этом топчане. Утром, когда проспится и поймет, что произошло, он вместе с дружками просто отвезет ее труп подальше и бросит в придорожной лесополосе. Обнаружат ее весной, когда и вытаивают такие же как она «подснежники», а убийц, скорее всего, не найдут никогда.
Страх близкой смерти придал Кисе сил, она ухватила обеими руками толстяка за ногу и вцепилась зубами в толстую икру повыше ботинка. Так отчаянно кусает охотника пойманный в капкан зверек. Кисе повезло — от неожиданности толстый боров дернулся и, потеряв равновесие, грохнулся всей тушей навзничь. Пока он барахтался, пытаясь встать, Киса, как могла, быстро поднялась и рванулась из комнаты.
Ей повезло еще раз — почти вся компания на кухне была в отключке — двое спали, уронив головы на стол, один храпел вообще на полу и только один, увидев Кису, дернулся было к ней, но не смог встать со стула.
Вот только толстяк в чулане сумел-таки подняться и бессвязно, но громко крича, бросился в погоню. Киса с расширенными от ужаса глазами, совсем ошалев от боли и страха метнулась к двери, и опять ей повезло, защелка открылась сразу. Голая, как была, Киса выскочила из кафе на улицу и понеслась, не разбирая дороги — напрямик, босиком по заснеженному полю, что начиналось сразу за автокомплексом.
На этот раз ей не повезло — она побежала не в ту сторону.
Поначалу, из-за ужаса и шока она не чувствовала ни боли ни холода — просто бежала изо всех сил по снежной целине к черневшим на краю белого поля кустам. Она даже не оборачивалась, но ей казалось, что слышит совсем близко позади себя хриплое дыхание и тяжелый топот. Добравшись до лесополосы, какое-то время она еще бежала по кустам, обдираясь в кровь об острые ветки, потом обо что-то споткнувшись, упала. Только когда стала подниматься из снега, она оглянулась назад. Там никого не было. И было совсем тихо — только ее собственное свистящее и булькающее дыхание.
Киса обрадовалась, ей показалось, что теперь-то она спасена, но она еще не успокоилась и останавливаться не стала, а вгорячах, прошла по кустам еще с сотню метров. Понемногу ужас, который ее гнал не то, чтобы пропал, но начал понемногу притупляться и только после этого она постепенно стала чувствовать холод. И начала кое-что соображать, но было уже поздно. Киса выглянула из кустов посадки и поняла, что все это время бежала в сторону почти противоположную той, где проходило шоссе.
Возвращаться назад было страшно — пришлось бы идти по открытому полю мимо шашлычки, где ее только что чуть не убили. Она решила сделать крюк — сначала дойти до забора какого-то предприятия, которое виднелось невдалеке, а уже вдоль него добираться до шоссе. Опять же — хотя завод этот не работал уже лет двадцать, и огней на его территории не было видно, но там могли быть какие-то люди, например, сторожа.
Расстояние до завода на самом деле было намного больше, чем показалось Кисе сначала. Когда она дошла до двухметровых бетонных секций ограждения, то уже сильно устала и очень замерзла. А идти нужно было еще далеко. Несколько минут она потеряла, отчаянно крича: «Помогите!», так громко, насколько позволяли сломанные ребра и от природы слабый голос. Сорвав связки, она поняла, что никто ее здесь не услышит и не придет на помощь — нужно выбираться самой.
Она с трудом двинулась в сторону дороги, проковыляла какое-то время, и ей стало ясно — она не дойдет. Она не сдалась сразу, еще поборолась, но когда присев в закутке передохнуть, не смогла подняться, смирилась и приготовилась сдохнуть под этим забором. Это было несправедливо и обидно, и от этого Киса заплакала.
— Что, милая, холодно тебе? — участливо спросил мужчина.
Он был очень хорошо одет — длинный черный кожаный плащ выглядел очень дорого, черная фетровая шляпа с опущенными полями смотрелась стильно, аккуратно подстриженная, слегка кучерявая, черная борода не полностью скрывала его румяные щеки. Кисе даже показалось, что, не смотря на сломанный нос, она почувствовала запах хорошего парфюма. Этот мужчина выглядел здесь как инородное тело и совершенно не вписывался в окружающий пейзаж. Куда логичнее он смотрелся бы у входа в шикарный ресторан на залитой огнями центральной улице, чем стоя в сугробе далеко за городом. Но в его глазах Киса увидела явное сочувствие, надежда, которая уже успела умереть раньше нее, снова родилась и Киса прошептала еле слышно:
— Помогите!
— Ну конечно, милая. Я для этого и пришел, чтобы помочь тебе, бедная девочка… только у меня одно условие.
Вдруг она поняла, что этот зверь будет ее так пинать, пока она не умрет. И еще какое-то время после того. Потом он выдохнется, постепенно успокоится и уснет прямо здесь, на этом топчане. Утром, когда проспится и поймет, что произошло, он вместе с дружками просто отвезет ее труп подальше и бросит в придорожной лесополосе. Обнаружат ее весной, когда и вытаивают такие же как она «подснежники», а убийц, скорее всего, не найдут никогда.
Страх близкой смерти придал Кисе сил, она ухватила обеими руками толстяка за ногу и вцепилась зубами в толстую икру повыше ботинка. Так отчаянно кусает охотника пойманный в капкан зверек. Кисе повезло — от неожиданности толстый боров дернулся и, потеряв равновесие, грохнулся всей тушей навзничь. Пока он барахтался, пытаясь встать, Киса, как могла, быстро поднялась и рванулась из комнаты.
Ей повезло еще раз — почти вся компания на кухне была в отключке — двое спали, уронив головы на стол, один храпел вообще на полу и только один, увидев Кису, дернулся было к ней, но не смог встать со стула.
Вот только толстяк в чулане сумел-таки подняться и бессвязно, но громко крича, бросился в погоню. Киса с расширенными от ужаса глазами, совсем ошалев от боли и страха метнулась к двери, и опять ей повезло, защелка открылась сразу. Голая, как была, Киса выскочила из кафе на улицу и понеслась, не разбирая дороги — напрямик, босиком по заснеженному полю, что начиналось сразу за автокомплексом.
На этот раз ей не повезло — она побежала не в ту сторону.
Поначалу, из-за ужаса и шока она не чувствовала ни боли ни холода — просто бежала изо всех сил по снежной целине к черневшим на краю белого поля кустам. Она даже не оборачивалась, но ей казалось, что слышит совсем близко позади себя хриплое дыхание и тяжелый топот. Добравшись до лесополосы, какое-то время она еще бежала по кустам, обдираясь в кровь об острые ветки, потом обо что-то споткнувшись, упала. Только когда стала подниматься из снега, она оглянулась назад. Там никого не было. И было совсем тихо — только ее собственное свистящее и булькающее дыхание.
Киса обрадовалась, ей показалось, что теперь-то она спасена, но она еще не успокоилась и останавливаться не стала, а вгорячах, прошла по кустам еще с сотню метров. Понемногу ужас, который ее гнал не то, чтобы пропал, но начал понемногу притупляться и только после этого она постепенно стала чувствовать холод. И начала кое-что соображать, но было уже поздно. Киса выглянула из кустов посадки и поняла, что все это время бежала в сторону почти противоположную той, где проходило шоссе.
Возвращаться назад было страшно — пришлось бы идти по открытому полю мимо шашлычки, где ее только что чуть не убили. Она решила сделать крюк — сначала дойти до забора какого-то предприятия, которое виднелось невдалеке, а уже вдоль него добираться до шоссе. Опять же — хотя завод этот не работал уже лет двадцать, и огней на его территории не было видно, но там могли быть какие-то люди, например, сторожа.
Расстояние до завода на самом деле было намного больше, чем показалось Кисе сначала. Когда она дошла до двухметровых бетонных секций ограждения, то уже сильно устала и очень замерзла. А идти нужно было еще далеко. Несколько минут она потеряла, отчаянно крича: «Помогите!», так громко, насколько позволяли сломанные ребра и от природы слабый голос. Сорвав связки, она поняла, что никто ее здесь не услышит и не придет на помощь — нужно выбираться самой.
Она с трудом двинулась в сторону дороги, проковыляла какое-то время, и ей стало ясно — она не дойдет. Она не сдалась сразу, еще поборолась, но когда присев в закутке передохнуть, не смогла подняться, смирилась и приготовилась сдохнуть под этим забором. Это было несправедливо и обидно, и от этого Киса заплакала.
— Что, милая, холодно тебе? — участливо спросил мужчина.
Он был очень хорошо одет — длинный черный кожаный плащ выглядел очень дорого, черная фетровая шляпа с опущенными полями смотрелась стильно, аккуратно подстриженная, слегка кучерявая, черная борода не полностью скрывала его румяные щеки. Кисе даже показалось, что, не смотря на сломанный нос, она почувствовала запах хорошего парфюма. Этот мужчина выглядел здесь как инородное тело и совершенно не вписывался в окружающий пейзаж. Куда логичнее он смотрелся бы у входа в шикарный ресторан на залитой огнями центральной улице, чем стоя в сугробе далеко за городом. Но в его глазах Киса увидела явное сочувствие, надежда, которая уже успела умереть раньше нее, снова родилась и Киса прошептала еле слышно:
— Помогите!
— Ну конечно, милая. Я для этого и пришел, чтобы помочь тебе, бедная девочка… только у меня одно условие.
Страница
3 из 12
3 из 12
