Добавить в моё избранное
38 мин, 30 сек 13672
— она истерически рассмеялась. — Мы переспали с ним прямо на свадебном вечере. Как тебе такое? Достаточно грязно и откровенно?
— Он не мог развестись. — Я не хотела этого слышать, но понимала, что запустила какой-то пугающий механизм — маятник судьбы, острое лезвие которого со свистом раскачивалось из стороны в сторону, приближаясь ко мне со смертельной быстротой. — Квартира была на Тане.
— Да кому сдалась эта трёшка? Мы любим друг друга. И если бы твоя сестра не сдохла, я бы сама ее убила.
Это оказалось последней каплей. Я шагнула навстречу девушке и со всей силы ударила ее по лицу. Та, не ожидав удара, пошатнулась на тонких шпильках и, вскрикнув, повалилась на землю, падая с крыльца. Кисть горела огнем, но я ни на секунду не пожалела об этом, глядя, как Диана, ползая на коленях и постанывая, пытается подняться.
— Ты гребанная сука! — завизжала она так громко, что это, наверняка, услышала вся округа. — Ты мне за это заплатишь! Знаешь, что Вадим с тобой за это сделает?
— Ничего, — ответила я, потирая ушибленную руку. — Его больше нет. Таня забрала его с собой.
— Господи, ты такая же психическая, как и воя сестра! — Девушка поднялась на ноги, колготки на коленках были порваны и испачканы в грязи, макияж поплыл грязными темными пятнами вокруг глаза, а с нижней губы сочилась тонкая струйка крови. — Вы же вместе все придумали? Аня была слишком глупа, чтобы оставить такую записку.
— Какую записку? — не поняла я, впервые чувствуя, что теряю контроль над ситуацией. — Таня не оставила никакой предсмертной записки.
В ответ Диана только громко рассмеялась, согнувшись пополам и мотая головой из стороны в сторону. У нее началась истерика. Она глубоко и часто дышала, силясь что-то сказать, но не могла успокоиться. Плача и еще сильнее размазывая по щекам потекшую тушь.
— Суке сучья смерть.
Я отвесила ей очередную пощечину, отталкивая еще дальше от крыльца. Девушка сделала пару шагов и рухнула на землю, хватаясь за голову. Она больше не смеялась, только громко икая, вздрагивая всем телом.
— Ты в порядке? — Она выглядела действительно жалко, возможно мне не стоило бить так сильно. — Тебе помочь?
— Мне не нужна твоя помощь! — зло бросила она в мою сторону, поднимая голову, но смотря куда-то за мою спину и резко меняясь в лице. — Что это?Ты… Ты… Зачем?
Я обернулась, увидев среди деревьев уже знакомый силуэт. Таня в свадебном платье застыла в нескольких метрах от нас, притаившись у невысокой яблони. Она изменилась. Образ волшебной феи совсем поистрепался и больше не сиял как в первую ночь нашей встречи, теперь и я видела то, что так напугало Диану. Ее платье стало светло-розовым в темно-алых рваных подтеках, волосы растрепались, собрав мелкий мусор с земли, глаза потемнели, как две черные бездны, выделяясь на бледном лице.
— По-че-му… — ее голос походил на мышиный писк. Девушка сжалась на земле, испуганно замерев, и, если бы не ее светлое платье, буквально светящееся в темноте, она смогла бы совсем раствориться в ночном полумраке. — Ты…
— Потому что вы ее убили! — выкрикнула я, больше не сдерживаясь. — Вы с Вадимом это заслужили! Это расплата.
— Мы ее не убивали, — захныкала девушка, пряча лицо в ладонях и плача. — Она сама. Она сама… сама это сделала. Причем здесь я?
— Можешь спросить у нее.
Я развернулась, чтобы уйти в дом и не видеть, что произойдет дальше, но Диана кинулась следом, хватая меня за руку и дергая на себя.
— Пожалуйста, скажи ей. — Глаза девушки стали такими большими, что, казалось, сейчас занимали половину лица. В них стояли слезы, настоящие, а не те наигранные, что она демонстрировала на похоронах. — Я тут ни при чем. Это Вадим. Это был его выбор. Я просто… просто показала ей, какой он.
— Как благородно. — Мне было ее жаль, но совсем немного, недостаточно, чтобы что-то изменить. — Тогда тебе нечего бояться.
Я оттолкнула ее, быстро развернувшись и побежав в дом, захлопывая за собой дверь и тут же опускаясь на пол. В след мне донеслись крики и плачь. Сначала Диана молила меня о помощи, потом проклинала, а затем ее слова стали совсем бессвязными. Сквозь плотно закрытую дверь просочился приглушенный хрип, совсем близко, а затем короткий удар, где-то над моей головой. Я сорвалась с места, бросаясь наверх, подальше от того, что творилось снаружи.
Дверь в комнату Вадима оказалась открытой нараспашку, я сама забыла запереть ее сегодня днем, все выглядело так, будто мужчина еще планировал вернуться сюда, хотя бы за вещами… Записка… Диана говорила о записке. Я включила свет, показавшийся невыносимо ярким. Предметы заострились, потеряв свои плавные линии, будто выстроившись по струнке. Почему Вадим не сказал о записке? Почему не отдал ее нам с мамой? Я подхватила его сумку с вещами, полностью вытряхивая содержимое на кровать и разбрасывая в разные стороны его мрачный, преимущественно, черно-синий гардероб.
— Он не мог развестись. — Я не хотела этого слышать, но понимала, что запустила какой-то пугающий механизм — маятник судьбы, острое лезвие которого со свистом раскачивалось из стороны в сторону, приближаясь ко мне со смертельной быстротой. — Квартира была на Тане.
— Да кому сдалась эта трёшка? Мы любим друг друга. И если бы твоя сестра не сдохла, я бы сама ее убила.
Это оказалось последней каплей. Я шагнула навстречу девушке и со всей силы ударила ее по лицу. Та, не ожидав удара, пошатнулась на тонких шпильках и, вскрикнув, повалилась на землю, падая с крыльца. Кисть горела огнем, но я ни на секунду не пожалела об этом, глядя, как Диана, ползая на коленях и постанывая, пытается подняться.
— Ты гребанная сука! — завизжала она так громко, что это, наверняка, услышала вся округа. — Ты мне за это заплатишь! Знаешь, что Вадим с тобой за это сделает?
— Ничего, — ответила я, потирая ушибленную руку. — Его больше нет. Таня забрала его с собой.
— Господи, ты такая же психическая, как и воя сестра! — Девушка поднялась на ноги, колготки на коленках были порваны и испачканы в грязи, макияж поплыл грязными темными пятнами вокруг глаза, а с нижней губы сочилась тонкая струйка крови. — Вы же вместе все придумали? Аня была слишком глупа, чтобы оставить такую записку.
— Какую записку? — не поняла я, впервые чувствуя, что теряю контроль над ситуацией. — Таня не оставила никакой предсмертной записки.
В ответ Диана только громко рассмеялась, согнувшись пополам и мотая головой из стороны в сторону. У нее началась истерика. Она глубоко и часто дышала, силясь что-то сказать, но не могла успокоиться. Плача и еще сильнее размазывая по щекам потекшую тушь.
— Суке сучья смерть.
Я отвесила ей очередную пощечину, отталкивая еще дальше от крыльца. Девушка сделала пару шагов и рухнула на землю, хватаясь за голову. Она больше не смеялась, только громко икая, вздрагивая всем телом.
— Ты в порядке? — Она выглядела действительно жалко, возможно мне не стоило бить так сильно. — Тебе помочь?
— Мне не нужна твоя помощь! — зло бросила она в мою сторону, поднимая голову, но смотря куда-то за мою спину и резко меняясь в лице. — Что это?Ты… Ты… Зачем?
Я обернулась, увидев среди деревьев уже знакомый силуэт. Таня в свадебном платье застыла в нескольких метрах от нас, притаившись у невысокой яблони. Она изменилась. Образ волшебной феи совсем поистрепался и больше не сиял как в первую ночь нашей встречи, теперь и я видела то, что так напугало Диану. Ее платье стало светло-розовым в темно-алых рваных подтеках, волосы растрепались, собрав мелкий мусор с земли, глаза потемнели, как две черные бездны, выделяясь на бледном лице.
— По-че-му… — ее голос походил на мышиный писк. Девушка сжалась на земле, испуганно замерев, и, если бы не ее светлое платье, буквально светящееся в темноте, она смогла бы совсем раствориться в ночном полумраке. — Ты…
— Потому что вы ее убили! — выкрикнула я, больше не сдерживаясь. — Вы с Вадимом это заслужили! Это расплата.
— Мы ее не убивали, — захныкала девушка, пряча лицо в ладонях и плача. — Она сама. Она сама… сама это сделала. Причем здесь я?
— Можешь спросить у нее.
Я развернулась, чтобы уйти в дом и не видеть, что произойдет дальше, но Диана кинулась следом, хватая меня за руку и дергая на себя.
— Пожалуйста, скажи ей. — Глаза девушки стали такими большими, что, казалось, сейчас занимали половину лица. В них стояли слезы, настоящие, а не те наигранные, что она демонстрировала на похоронах. — Я тут ни при чем. Это Вадим. Это был его выбор. Я просто… просто показала ей, какой он.
— Как благородно. — Мне было ее жаль, но совсем немного, недостаточно, чтобы что-то изменить. — Тогда тебе нечего бояться.
Я оттолкнула ее, быстро развернувшись и побежав в дом, захлопывая за собой дверь и тут же опускаясь на пол. В след мне донеслись крики и плачь. Сначала Диана молила меня о помощи, потом проклинала, а затем ее слова стали совсем бессвязными. Сквозь плотно закрытую дверь просочился приглушенный хрип, совсем близко, а затем короткий удар, где-то над моей головой. Я сорвалась с места, бросаясь наверх, подальше от того, что творилось снаружи.
Дверь в комнату Вадима оказалась открытой нараспашку, я сама забыла запереть ее сегодня днем, все выглядело так, будто мужчина еще планировал вернуться сюда, хотя бы за вещами… Записка… Диана говорила о записке. Я включила свет, показавшийся невыносимо ярким. Предметы заострились, потеряв свои плавные линии, будто выстроившись по струнке. Почему Вадим не сказал о записке? Почему не отдал ее нам с мамой? Я подхватила его сумку с вещами, полностью вытряхивая содержимое на кровать и разбрасывая в разные стороны его мрачный, преимущественно, черно-синий гардероб.
Страница
9 из 11
9 из 11
