Бирюк

Хотя, Катериной было бы лучше. Ну что, куда идем? Меня отпустили на целый день.

— И ночь? — Валя застенчиво улыбнулась и прижалась к мужу.

— И ночь. Так куда?

— Сейчас заедем за Машкой в детсад и по магазинам! — лихо скомандовала Валентина. — А вечером в White Rabbit, и не спорь Бирюков, твой орден надо обмыть. Чур, за рулем я…

Россия. Псковская область. Пырьев. 16 апреля 2024 года.

Олег благополучно проспал всю ночь и увидел первый в своей жизни сон. По крайней мере — ему так показалось. Абсолютно непонятный, но и нестрашный, к тому же, абсолютно не отложившийся в памяти, но все-таки это был сон.

Генрих Львович заявился к двенадцати дня. Весь какой-то помятый и вовсю благоухающий ароматом сивухи, разбавленной чем-то приторным, очень смахивающим на запах духов «Красная Москва».

К этому времени Олег уже успел исследовать обиталище и даже нажарить картошки с салом, попутно обнаружив приличные запасы продовольствия, неплохо оборудованную операционную с лабораторией в боковой комнатушке и полное отсутствие оружия, кроме кухонного ножа и ржавого топорика.

— Уф-ф… уважил Олег Михайлович, — ветеринар закинул в рот последнюю шкварку и сыто рыгнул. — Короче, теперь готовка будет твоей почетной обязанностью. Ну… как ты тут без меня? Вспомнил чего?

— Нет.

— Как чувствуешь себя? — Генрих Львович поколебался и достав бутылку из шкафчика, плеснул себе в стакан мутноватой жидкости. — Голова болит? В глазах не плывет?

— Нет.

— Это просто чудесно, — обрадованно заявил ветеринар, опрокинул в себя стакан и отдышавшись просипел. — Тут я тебе одежки принес. Негоже в одних подштанниках шастать.

И подвинул ногой к Дееву грязноватый объемный мешок.

«ВСР-93, он же «Дубок», он же «Барвиха», он же «Арбузня»… — автоматически определил Олег, доставая из мешка застиранную теплую камуфляжную куртку с рисунком напоминающем листву молодых березок и такие же штаны, — и тут же насторожился. — А откуда я это знаю?».

Но вопрос оказался риторическим, никаких ответов память даже не собиралась подсказывать.

«Ну и хрен с ним… — уже беззлобно про себя выругался Деев и принялся дальше разбирать вещи. — Обойдусь»….

Помимо куртки и штанов, доктор притащил домашней вязки шапку, типа «гандон», растянутый и местами прохудившийся свитер, с рисунком, изображавшим почему-то зеленых пингвинов, и потрескавшиеся от старости туристические берцы сорок восьмого размера, какой-то неопознанной гражданской модели.

«Хотя бы чистое… — невесело подумал Олег, примеряя ботинок, — на безрыбье и сам раком станешь»….

— А вот все это, не входит в комплект мой благотворительности, — прокомментировал ветеринар.

— Сколько? — выдохнул Деев, уже давно готовый к такому повороту событий.

— Не в деньгах счастье, — скорбно вздохнул ветеринар. — Сочтемся со временем. Отработаешь.

— А вы не боитесь, что я могу…

— Свинтить, не расплатившись? — иронично улыбнулся Генрих Львович. — Или того хуже, предварительно проломить мне башку, в отплату за добро? Нет, не боюсь.

— Почему?

— Потому, — отрезал ветеринар. — Уж за свои-то годы, я как-то научился разбираться в людях. К тому же, хоть у тебя с головушкой и проблемы, идиотом ты не выглядишь. Ладно, устроим сеанс вопросов и ответов. Может и вспомнишь чего. Что интересует в первую очередь?

Олег сразу даже растерялся. Хотелось узнать очень многое и сразу.

— Что со страной? — выдавил он из себя. — Как было до того — помню. Знаю, что пиздануло. После этого, уже ничего не помню.

— Понятно… — ветеринар кивнул и спокойно ответил: — Я особо не в курсе, но кое-что знаю. А нет страны. Москву с областью, как корова языком слизнула. Всему Поволжью тоже песец приснился. Урал и Сибирь в основном уцелели, там даже власть в чем-то старую напоминает. Ярославль, Вятка, Ухта с Кировом тоже на плаву, республиками заделались. На Вологодчине рулит кучка авторитетов-князей с дружинами. Правда, уже цивилизуются потихоньку, вотчинами начинают править с понятием.

Олег слушал доктора и не испытывал никаких особых эмоций. Возможно, потому, что его преследовало странное чувство, что раньше он все это знал, причем, возможно скорее всего, даже побывал в этих местах после катастрофы.

— Что с Питером? — вдруг поинтересовался он, повинуясь неожиданно возникшему где-то глубоко внутри головы требованию.

— Сам не присутствовал… — Генрих Львович ненадолго замолк, выбирая в плошке соленый огурец. — Но, по рассказам, Питер первую волну отразил. Вторую частично, ну а третья его накрыла. Но флот уже успел выйти в море. У кого было чем, отработали в ответку, а потом, возле Готланда схлестнулись с пендосами и иже с ними. — Генрих Львович сжал кулаки. — Насмерть схлестнулись. Когда закончились ракеты, лупили из зенитных автоматов в упор, потом шли на абордаж.