Бирюк

Поговаривают, что до сих пор по Балтике призраки эскадр воюют между собой. В общем, все умерли…

— Не все, — неожиданно перебил Олег ветеринара. — Далеко не все.

— Прояснилось что? — прищурился Генрих Львович.

Олег попробовал вспомнить хоть что-нибудь и разочарованно мотнул головой:

— Нет… как-то само вырвалось…

— Ничего, вспомнишь еще, — обнадежил доктор и продолжил: — Псков и та часть нашей области, что граничила с Ленинградской, тоже накрылись медным тазом, а все то, что расположено в нашу сторону, сравнительно уцелело. Великие Луки, Остров, Опочка и Невель живут и здравствуют. Считай удельными княжествами стали. Старопетровск, вернее, то что от него осталось, особняком стоит. Но про него надо отдельно рассказывать. Стоп! Совсем забыл… — старик выудил из кармана куртки коробочку индивидуальной аптечки и вынул из нее шприц-тюбик. — Руку давай. Надо тебя привить от некоторых местных инфекций… Кстати, из Старопетровска препарат. Дорогущий, мать его. Даже не спрашивай, как я его достал…

— Я сказал уже — расплачусь… — угрюмо буркнул Олег, прижав смоченный самогоном комочек ваты к месту укола.

— Куда ты денешься c подводной лодки… — хохотнул Генрих Львович и продолжил рассказ. — А вот мелких городишек и поселков, почитай не осталось. Не пережили. Народишко рассосался кто куда. Правда, окромя нас. Мы, совсем наоборот… — он невесело хохотнул и повторил. — Совсем наоборот.

— Что здесь?

— Здесь? — задумчиво переспросил Генрих Львович. — Расскажу. Отчего бы и нет. Главное достоинство этой помойки в том, что здесь родился и прожил всю свою жизнь, некий Майер Генрих Львович, то бишь — я.

— И был здесь во время того как…

— Ну а где же еще? — ветеринар коротко хохотнул. — Когда в сентябре семнадцатого ебнуло неподалеку от Старопетровска, я как раз принимал роды у Дездемоны. Между прочим, айширской породы была телушка. Чистокровка. Сдохла… — грустно добавил он и потянулся к бутылке. — Но тогда всю зразу назад в Эстонию ветром унесло, почитай треть страны им враз испоганив. И поделом талапонцам*. Ибо нехрен.

талапонец — презрительное прозвище эстонцев. Было дано им русскими, проживающими на территории Эстонии. До начала XIX века и периода «национального движения» у эстонцев не было национальной интеллигенции или дворянства, эстонцам отводилась роль исключительно крестьян, батраков, наёмной рабочей силы. Отсюда и прозвище, намекающее на более низкий социальный статус эстонцев в период правления в Эстонии немцев, датчан, шведов и Российской Империи.

— Ибо нехрен, — неожиданно для себя согласился Олег. Никаких личных причин ненавидеть эстонцев он в себе не нашел, но от новости испытал достаточно положительное чувство.

— В общем, нас тогда никак не зацепило, — ветеринар пропустил очередную стопку. — Разве что, радиационный фон подскочил раз в несколько, да чуток потрясло, вроде как при землетрясении. А вот потом… На третий день тряхнуло так, что весь новострой, как карточные домики сложился. Правда, у нас застройка в основном старая, она не в пример крепче оказалась, так что и это пережили. Но горюшка все равно хлебнули с лихвой. Неразбериха, паника, народишко обезумел. Как вспомню… — Генрих Львович покачал головой. — А еще через день, сюда соседи пожаловали. Наши-то в ответку знатно по Эстонии и Латвии отработали, вот оставшиеся в живых натовцы, да всякий сброд типа кайтселийта* и прочих чухонцев в придачу, сбились в кучку и стали выходить из зараженных мест. Не особо много их было, где-то с батальон, может чуть больше, но все на технике, правда без танков. На «Хаммерах» и этих… Как же их?

— «Бредли»* или «Страйкер»* — лаконично подсказал Олег. — «Бредли» на гусеницах, а «Страйкер» на колесах. А военная модификация «Хаммера», называется «Хамви»

Кайтселийт (эст. Kaitseliit) — добровольческое военизированное формирование в Эстонии. Наряду с Вооружёнными силами Эстонии входит в состав Сил обороны Эстонии.

Stryker (рус. Страйкер) — семейство колёсных боевых бронированных машин, разработанных и производимых американской компанией «Дженерал дайнемикс лэнд системз»

M2 Bradley — гусеничная боевая машина пехоты США, названная в честь генерала Омара Брэдли.

И опять не нашел в себе ничего, объясняющее такие знания. Мозги иногда выдавали крошки информации, но предательски отказывались прояснить ее происхождение.

— Вот-вот… — обрадовался доктор. — И такие и такие присутствовали. Но, колесных больше. И много грузовиков с припасом разным. И десяток автобусов с гражданскими. Здоровенная колонна была. Ну а наших в городе, всего-то пограничный отряд с мотоманевренной группой. Да десяток милиционеров, из которых половина бабы. Плюс, из жителей, еще где-то под сотню примерно боеспособных, при желании набралось бы. Словом, сам понимаешь, шансов никаких. Тем более, что помощи поначалу запросить не получилось — связи с командованием уже толком не было.