Добавить в моё избранное
43 мин, 43 сек 15665
Я уже ничего не чувствовал и не понимал, но с трудом переведя взгляд вначале на себя и ничего не увидев, а потом безразлично взглянув на медленно расплывающееся пятно на рубашке этого парня, которого я люто ненавидел, хотя и до сих пор не знал его имени, я понял, что победил. Дело сделано, и удовольствие от сделанного дела, столь (как казалось мне тогда) важного для меня, начало расходиться по всему телу. «Да… Я пошел в детективы именно ради него, этого странного, непонятного, но будоражащего кровь чувства… Стоп, это не оно… Но я знаю, что уже ощущал его раньше… Когда? Когда? Так… Нет, не может быть… Я умираю? Но почему, ведь я — не он — попал… А он еще умирает, и чем хуже становится ему — тем сильнее это чувство во мне… Он пытается что-то мне сказать!»
Отплевываясь кровью, парень пытался что-то мне прохрипеть, но я расслышал это только сейчас
— … Ошибся в том, в чем был прав… Не пытайся найти меня еще раз, я найду тебя сам…
И вдруг — темнота. Но в этой темноте я вижу смутные силуэты знакомых мне вещей. Вот все стало четким. Я повернул голову вправо. На часах было 6:14…
Глава 3
6:14. Я проснулся. Только что я помнил весь свой сон — и все забылось. Я попытался уснуть и отдохнуть еще полчаса, но — безуспешно. Через 10 минут меня поднял стук в дверь. И тут я все вспомнил. Весь свой сон. Или все-таки не сон? Быстро одевшись, я подошел к двери и крикнул через нее «сэр Джордж, это вы?». Затаив дыхание, я прислушался. Через некоторое время через стук крови в ушах я расслышал «да, это Джеймс. Но откуда, черт побери, вы знаете мое имя?»
Деваться было некуда, и я открыл дверь. В любом случае был шанс, что сейчас я окончательно проснулся, а мои средства уже могли уместиться в свинье-копилке. И я решил пойти ва-банк. Не дав ему начать свой разговор, я усадил Джеймса, к которому я уже привязался — еще бы, по моим внутренним часам это был единственный человек, с которым я разговаривал за последние 3 дня, и начал рассказывать ему его историю. На его лице появлялось все большее удивление, превратившееся в конце концов в гримасу страха и паники. Когда я закончил рассказывать все, что помнил, Джеймс спросил «откуда вы знаете это все». Я не знал, что ответить ему, поэтому сказал честно: «нет, я не могу вам этого сказать. По крайней мере, сейчас. Единственное, что вы должны знать — я знаю об этой истории гораздо больше, чем вы». После чего попросил у него ключи от его квартиры, сказав, что он все равно не сможет войти в нее по своей воле. Все равно Баррен был в таком состоянии, в котором мог бы выполнить любую мою просьбу. Оставив его у меня (я ему уже доверял; к тому же у меня были ключи от его квартиры), я отправился к нему в квартиру. Труп Лиз. «Она и в смерти не потеряла своего очарования… Стоп. Откуда бы мне помнить ее при жизни?» Я видел ее лишь один раз, и то — в своем сне (сне ли… Но я прекрасно помнил, как она выглядела пару месяцев назад… Откуда? Объяснение типа «ее окно выходит как раз на мой офис» могло бы меня удовлетворить при обычных условиях, но не сейчас. А что же тогда сейчас?
Я выглянул в окно. Вокруг кипела жизнь, а в моем окне я мог разглядеть Джеймса, сидящего и допивающим кофе с видом, словно его мысли где-то далеко, и явно не там, где сейчас были мы с его трагически погибшей дочерью. Убрав голову из окна, я вернулся к моему обычному занятию — сел и начал думать. Итак, что у меня было? Сначала мне приснилось, как я убил Лиз. Напрягшись, я начал вспоминать детали, но смог вспомнить лишь то, что на ноже уже были засохшие пятна чьей-то крови. Нет. Хватит врать самому себе. Я помнил все в мельчайших деталях. И каждый раз, когда я вспоминал этот сон, в нем появлялось все больше подробностей. Настолько страшных, что я лучше бы забыл их. Если и это — сон, в следующий раз, когда я проснусь, я никуда не пойду. Не буду открывать кому-либо дверь. Черт с ними, с деньгами, еще как-нибудь заработаю. Оно того не стоит. Теперь осталось понять, почему происходит все остальное. Если это сон, то это могло бы все объяснить. Но сны мне не снились уже много лет. Да и даже в детстве они не были настолько четкими. Внезапно меня осенила мысль: а что если попробовать… Проснуться? Это было настолько абсурдно, что я решил попробовать. И вдруг представил себя со стороны и рассмеялся. Да, я, наверное, представлял забавное зрелище — опытный, детектив, щиплющий себя за руку возле трупа. Да и не может быть это сон, если я думаю, что я во сне. Но какое же тогда может быть объяснение? Я не знал, что делать. Нет… Я опять врал самому себе. Мне надо было пойти к тому парню и спросить, почему он хотел меня убить. И спросить так, чтобы он не убил меня еще раз. Сначала мне надо было узнать, кто этот парень. И тут… Я понял, как я увидел его. Я увидел его в расширившихся от страха глазах жертвы.
Зайдя в полицейский участок к Тому, я узнал кое-что, что было нужно мне. Особых новостей не было, так что мы болтали о всякой ерунде, пока он рыскал в картотеке.
Отплевываясь кровью, парень пытался что-то мне прохрипеть, но я расслышал это только сейчас
— … Ошибся в том, в чем был прав… Не пытайся найти меня еще раз, я найду тебя сам…
И вдруг — темнота. Но в этой темноте я вижу смутные силуэты знакомых мне вещей. Вот все стало четким. Я повернул голову вправо. На часах было 6:14…
Глава 3
6:14. Я проснулся. Только что я помнил весь свой сон — и все забылось. Я попытался уснуть и отдохнуть еще полчаса, но — безуспешно. Через 10 минут меня поднял стук в дверь. И тут я все вспомнил. Весь свой сон. Или все-таки не сон? Быстро одевшись, я подошел к двери и крикнул через нее «сэр Джордж, это вы?». Затаив дыхание, я прислушался. Через некоторое время через стук крови в ушах я расслышал «да, это Джеймс. Но откуда, черт побери, вы знаете мое имя?»
Деваться было некуда, и я открыл дверь. В любом случае был шанс, что сейчас я окончательно проснулся, а мои средства уже могли уместиться в свинье-копилке. И я решил пойти ва-банк. Не дав ему начать свой разговор, я усадил Джеймса, к которому я уже привязался — еще бы, по моим внутренним часам это был единственный человек, с которым я разговаривал за последние 3 дня, и начал рассказывать ему его историю. На его лице появлялось все большее удивление, превратившееся в конце концов в гримасу страха и паники. Когда я закончил рассказывать все, что помнил, Джеймс спросил «откуда вы знаете это все». Я не знал, что ответить ему, поэтому сказал честно: «нет, я не могу вам этого сказать. По крайней мере, сейчас. Единственное, что вы должны знать — я знаю об этой истории гораздо больше, чем вы». После чего попросил у него ключи от его квартиры, сказав, что он все равно не сможет войти в нее по своей воле. Все равно Баррен был в таком состоянии, в котором мог бы выполнить любую мою просьбу. Оставив его у меня (я ему уже доверял; к тому же у меня были ключи от его квартиры), я отправился к нему в квартиру. Труп Лиз. «Она и в смерти не потеряла своего очарования… Стоп. Откуда бы мне помнить ее при жизни?» Я видел ее лишь один раз, и то — в своем сне (сне ли… Но я прекрасно помнил, как она выглядела пару месяцев назад… Откуда? Объяснение типа «ее окно выходит как раз на мой офис» могло бы меня удовлетворить при обычных условиях, но не сейчас. А что же тогда сейчас?
Я выглянул в окно. Вокруг кипела жизнь, а в моем окне я мог разглядеть Джеймса, сидящего и допивающим кофе с видом, словно его мысли где-то далеко, и явно не там, где сейчас были мы с его трагически погибшей дочерью. Убрав голову из окна, я вернулся к моему обычному занятию — сел и начал думать. Итак, что у меня было? Сначала мне приснилось, как я убил Лиз. Напрягшись, я начал вспоминать детали, но смог вспомнить лишь то, что на ноже уже были засохшие пятна чьей-то крови. Нет. Хватит врать самому себе. Я помнил все в мельчайших деталях. И каждый раз, когда я вспоминал этот сон, в нем появлялось все больше подробностей. Настолько страшных, что я лучше бы забыл их. Если и это — сон, в следующий раз, когда я проснусь, я никуда не пойду. Не буду открывать кому-либо дверь. Черт с ними, с деньгами, еще как-нибудь заработаю. Оно того не стоит. Теперь осталось понять, почему происходит все остальное. Если это сон, то это могло бы все объяснить. Но сны мне не снились уже много лет. Да и даже в детстве они не были настолько четкими. Внезапно меня осенила мысль: а что если попробовать… Проснуться? Это было настолько абсурдно, что я решил попробовать. И вдруг представил себя со стороны и рассмеялся. Да, я, наверное, представлял забавное зрелище — опытный, детектив, щиплющий себя за руку возле трупа. Да и не может быть это сон, если я думаю, что я во сне. Но какое же тогда может быть объяснение? Я не знал, что делать. Нет… Я опять врал самому себе. Мне надо было пойти к тому парню и спросить, почему он хотел меня убить. И спросить так, чтобы он не убил меня еще раз. Сначала мне надо было узнать, кто этот парень. И тут… Я понял, как я увидел его. Я увидел его в расширившихся от страха глазах жертвы.
Зайдя в полицейский участок к Тому, я узнал кое-что, что было нужно мне. Особых новостей не было, так что мы болтали о всякой ерунде, пока он рыскал в картотеке.
Страница
4 из 11
4 из 11
