Добавить в моё избранное
32 мин, 45 сек 8858
Так враг был повержен и отброшен на десять лет назад в деле освоения космического пространства (именно столько времени ушло на строительство предыдущей космической пирамиды). Валокордин Валокординович с триумфом приземлился на вражеской территории — в районе озера Байкал, десять суток по-пластунски полз по снегу и льду, и, перебравшись через Уральскую гряду, с почетом, цветами и детским хором был встречен благодарными согражданами на марксистско-китайской границе.
Тут, однако же, случилось новое несчастье: враги из НАТО покусились на Калининградскую Область. Пассажиры автобуса срочно катапультировали героического Президента на Запад. И вновь имела место жестокая битва, и вновь враг был повержен и отброшен назад, а Валокордин Валокординович, приземлившийся на вражеской территории, в Восточной Пруссии, в опломбированном вагоне тайно вернулся на родину, проехав незамеченным через Прибалтику и Карельскую Волость Финляндии. Ликующие сограждане встретили его на Нарвской Заставе города Санкт-Петербурга — самой крупной марксистско-финской таможне. Ему даже позволили проехать три раза под триумфальной аркой. Разрешили бы и в четвертый, но тут вдруг произошел небольшой политический конфуз — оказалось, что все мероприятие по какому-то недосмотру происходит на территории Швеции. Валокордин Валокординович, уважительно относящийся к чужой территориальной целостности, тут же собрал манатки и поклонников и отправился на Родину, пообещав грозить оттуда шведам и не давать им впредь спуску, лично наблюдая за ними с самых дальних форпостов Марксистской Федерации, плотно расположенных вдоль всего Садового Кольца.
Шведы, однако же, продолжали вести себя вызывающе, и им был дан решительный бой, и враг позорно бежал от Дремлевских стен, отдав почти без сопротивления Мавзолей и половину Красной Площади. Вызволенные из шведского плена солдаты Почетного Караула долго рассказывали об перенесенных ужасах оккупации: изверги-захватчики постоянно поили их пивом и кормили огромным количеством тефтелек, после чего было просто невозможно не осрамиться во время долгого стояния на Посту, к вящей радости иностранных туристов, которые с удовольствием снимали моменты позора на цифровые видеокамеры. Если же пленники отказывались от предательской пищи — шведы им, подло ухмыляясь, говорили: «Не будете хорошо кушать — мы запретим вам ходить строевым шагом!»
Но теперь, после невероятной, сногсшибательной победы над неприятелем, все эти ужасы остались позади.
— Кто к нам с пивом придет, тот сарделькой и подавится! — торжественно объявил Президент Дутин, выступив перед своей непобедимой армией, и слова его потонули в бурных овациях всех четырех Дремлевских курсантов и престарелого коменданта Дремля — по совместительству Министра Обороны, который, ввиду урезания оборонного бюджета, последние двадцать лет вел жизнь простую, схимническую, устроив себе уютную келью внутри Царь-колокола. Он не мылся, не брился и не носил никакой одежды, за исключением маршальского жезла, а питался тем, чем угостят сердобольные посетители. Единственной помехой в его уединенном богоугодном существовании были Дремлевские Курсанты: каждые пятнадцать минут, заслышав перезвон курантов, они почему-то решали, что это кто-то колотит в рельс, сигнализируя о начале артобстрела. С перепуганными лицами набивались они в келью схимника, впопыхах принимая ее за бомбоубежище.
— Теперь во всем мире осталась лишь одна супер-держава, сравнимая с нами в силе и могуществе: это княжество Монако! — продолжил свою речь Президент. — Конечно, есть еще и Лихтенштейн, но я, несмотря на предупреждения некоторых аналитиков, не стал бы принимать его всерьез.
Тут, как назло, устрашающе загремели куранты, армия поспешно забилась в колокол к Министру Обороны, и выступление пришлось прервать по техническим причинам.
Поскольку к моменту окончания чтений обнаружилось, что Дом Писателей расположен на территории Польши, после небольшого консилиума мастерами художественного слова было принято решение срочно перевести все свои тексты на польский, а имеющийся кокаин добровольно сдать местной полиции, оформив явку с повинной.
Тут, однако же, случилось новое несчастье: враги из НАТО покусились на Калининградскую Область. Пассажиры автобуса срочно катапультировали героического Президента на Запад. И вновь имела место жестокая битва, и вновь враг был повержен и отброшен назад, а Валокордин Валокординович, приземлившийся на вражеской территории, в Восточной Пруссии, в опломбированном вагоне тайно вернулся на родину, проехав незамеченным через Прибалтику и Карельскую Волость Финляндии. Ликующие сограждане встретили его на Нарвской Заставе города Санкт-Петербурга — самой крупной марксистско-финской таможне. Ему даже позволили проехать три раза под триумфальной аркой. Разрешили бы и в четвертый, но тут вдруг произошел небольшой политический конфуз — оказалось, что все мероприятие по какому-то недосмотру происходит на территории Швеции. Валокордин Валокординович, уважительно относящийся к чужой территориальной целостности, тут же собрал манатки и поклонников и отправился на Родину, пообещав грозить оттуда шведам и не давать им впредь спуску, лично наблюдая за ними с самых дальних форпостов Марксистской Федерации, плотно расположенных вдоль всего Садового Кольца.
Шведы, однако же, продолжали вести себя вызывающе, и им был дан решительный бой, и враг позорно бежал от Дремлевских стен, отдав почти без сопротивления Мавзолей и половину Красной Площади. Вызволенные из шведского плена солдаты Почетного Караула долго рассказывали об перенесенных ужасах оккупации: изверги-захватчики постоянно поили их пивом и кормили огромным количеством тефтелек, после чего было просто невозможно не осрамиться во время долгого стояния на Посту, к вящей радости иностранных туристов, которые с удовольствием снимали моменты позора на цифровые видеокамеры. Если же пленники отказывались от предательской пищи — шведы им, подло ухмыляясь, говорили: «Не будете хорошо кушать — мы запретим вам ходить строевым шагом!»
Но теперь, после невероятной, сногсшибательной победы над неприятелем, все эти ужасы остались позади.
— Кто к нам с пивом придет, тот сарделькой и подавится! — торжественно объявил Президент Дутин, выступив перед своей непобедимой армией, и слова его потонули в бурных овациях всех четырех Дремлевских курсантов и престарелого коменданта Дремля — по совместительству Министра Обороны, который, ввиду урезания оборонного бюджета, последние двадцать лет вел жизнь простую, схимническую, устроив себе уютную келью внутри Царь-колокола. Он не мылся, не брился и не носил никакой одежды, за исключением маршальского жезла, а питался тем, чем угостят сердобольные посетители. Единственной помехой в его уединенном богоугодном существовании были Дремлевские Курсанты: каждые пятнадцать минут, заслышав перезвон курантов, они почему-то решали, что это кто-то колотит в рельс, сигнализируя о начале артобстрела. С перепуганными лицами набивались они в келью схимника, впопыхах принимая ее за бомбоубежище.
— Теперь во всем мире осталась лишь одна супер-держава, сравнимая с нами в силе и могуществе: это княжество Монако! — продолжил свою речь Президент. — Конечно, есть еще и Лихтенштейн, но я, несмотря на предупреждения некоторых аналитиков, не стал бы принимать его всерьез.
Тут, как назло, устрашающе загремели куранты, армия поспешно забилась в колокол к Министру Обороны, и выступление пришлось прервать по техническим причинам.
Поскольку к моменту окончания чтений обнаружилось, что Дом Писателей расположен на территории Польши, после небольшого консилиума мастерами художественного слова было принято решение срочно перевести все свои тексты на польский, а имеющийся кокаин добровольно сдать местной полиции, оформив явку с повинной.
Страница
10 из 10
10 из 10
