Добавить в моё избранное
32 мин, 45 сек 8850
Что ни говори, а в Президентскую Охрану не брали черт-те-кого — для того, чтобы попасть в это элитное подразделение, нужно было иметь не менее семидесяти лет безупречного стажа работы в спецслужбах.
— Тпруууу! — закричал сам себе запыхавшийся водитель, снижая темп вращения педалей. Его раскрасневшееся лицо покрылось испариной и бледными пятнами, редкие седые волосы на голове слиплись в мелкие косички. — Успел-таки, ядрена Матрена! Попрошу в салун! Располагайтесь, а на меня не обращайте внимания! — добавил он, судорожно хватая ртом воздух, и умер от сердечной недостаточности. С грохотом открылся капот, и оттуда вылез заспанный водитель-дублер. Аккуратно затолкал усопшего в багажник, а сам сел за педали.
— В Дремль? — весело спросил он и крякнул спец-сигналом.
— В Дремль! — величаво ответил старушка Дутин, глянув на часы. Чтобы не терять в дороге времени зря, он достал из портфеля текст Камлания и тут же сосредоточенно уткнулся в него носом, громко захрапев.
Машина так лихо рванула с места, волоча за собой дребезжащий и подпрыгивающий на выбоинах эскорт, что задремавшие было охранники дружно проснулись и запричитали жалобными надтреснутыми голосами, но быстро взяли себя в руки, вспомнили о профессиональном долге и даже выпустили несколько беглых очередей по прохожим, расчищая путь.
* * *
Заученным движением, четко и синхронно, пахнущие дорогим одеколоном матросы сняли винтовки с плеч, аккуратно протерли начищенные до зеркального блеска штыки одноразовыми спиртовыми салфетками с изображением крейсера «Аврора». Выражения их лиц, бессмысленно-торжественные, как у стоящих в почетном карауле, источали столь безграничное сусальное мужество, что сразу становилось ясно: конечно же, эти юные боги войны — из самого элитного военного формирования страны, из Декоративной Гнесинской Дивизии. Щелкнули затворы, и пара ампул с коричневатой жидкостью исчезла в стволах. После этого, с той же механической синхронностью, однако же, как-то подчеркнуто нежно, декоративные матросы взяли под мышки сидящего в президиуме товарища Черкизова, Председателя Госнаркокартеля Марксистской Федерации, взвалили его на стол и приспустили ему штаны. Еще через секунду, в правую и левую ягодицу товарища Черкизова бережно вошли острия штыков, щелкнули курки, почти одновременно раздалось два легких хлопка, как будто кто-то выстрелил из пневматической двустволки.
Лицо товарища Черкизова расплылось в блаженной улыбке, в глазах загорелся огонек, и в то время, как героические матросы-гнесинцы натягивали брюки на его пухлые ягодицы и в четыре руки застегивали ему ширинку, Искандер Юсупович выпрямился, поправил галстук, важно откашлялся и обвел присутствующих в зале подобревшим взглядом.
— Знаете, лично мне очень нравится эта необычная интерпретация личности нашего дорогого Президента, — сказал товарищ Черкизов после недолгого раздумья. — А главное, мне даже не надо уточнять, для какой такой производственной необходимости вам, товарищ Нелепин, нужны психотропные и галлюциногенные вещества. Все и так абсолютно ясно. Следующим мы заслушаем известного детского писателя-натуралиста Валгалия Пиявки.
— Вы не поверите, товарищи, — сказал, покрываясь от волнения испариной, Пиявки, — но мой текст прямо-таки служит продолжением предыдущего! Возможно, мы употребляли порошок из одной партии, или использовали для создания творческого настроя перья, выдернутые из одного и того же гуся, но факт остается фактом! Несмотря на кардинальную разность стилей, мой рассказ является полноценным продолжением предыдущего. Слушайте же!
С другом в лесу
Хорошо весной в лесу! Зеленеет травка. Поют птицы. Растут мухоморы. Дятел долбит в дереве дупло. В дупле заводится белка. Глупый дятел продолжает колотить клювом и нечаянно выбивает выглянувшей из дупла белке глаз. Белка в отместку отгрызает дятлу клюв. Дятел умирает и падает вниз. Его тельце удобряет собою почву, и прямо в этом месте вырастает новое раскидистое дерево, заслоняя своим стволом выход из дупла. Замурованная внутри одноглазая белка умирает от голода. Так мудрая природа восстанавливает справедливость и естественный баланс. Это называется экологической саморегуляцией и круговоротом белок и дятлов в природе.
В этот замечательный день мы с моим другом Валокордином Валокординовичем Дутиным приехали в лес.
— Но мы же ехали в Дремль? — кричал он и бил меня по голове рулевым колесом, которое он только что оторвал от приборной доски. — Какого черта мы приехали в эту глушь?!
— Посмотрите вокруг, какая красота! — сказал я. — Вон там, чуть поодаль, растет сосна. У нее на ветках хвоя. Хвоя — это такие зеленые иголочки, как на новогодней елке. Хвоя по осени не желтеет и не опадает, в отличие от листьев.
— Идиот! Куда ты меня завез? — вопил не своим голосом мой друг Президент и даже попытался меня укусить. Да, есть на свете люди, которые не сразу понимают всю прелесть весеннего леса.
— Тпруууу! — закричал сам себе запыхавшийся водитель, снижая темп вращения педалей. Его раскрасневшееся лицо покрылось испариной и бледными пятнами, редкие седые волосы на голове слиплись в мелкие косички. — Успел-таки, ядрена Матрена! Попрошу в салун! Располагайтесь, а на меня не обращайте внимания! — добавил он, судорожно хватая ртом воздух, и умер от сердечной недостаточности. С грохотом открылся капот, и оттуда вылез заспанный водитель-дублер. Аккуратно затолкал усопшего в багажник, а сам сел за педали.
— В Дремль? — весело спросил он и крякнул спец-сигналом.
— В Дремль! — величаво ответил старушка Дутин, глянув на часы. Чтобы не терять в дороге времени зря, он достал из портфеля текст Камлания и тут же сосредоточенно уткнулся в него носом, громко захрапев.
Машина так лихо рванула с места, волоча за собой дребезжащий и подпрыгивающий на выбоинах эскорт, что задремавшие было охранники дружно проснулись и запричитали жалобными надтреснутыми голосами, но быстро взяли себя в руки, вспомнили о профессиональном долге и даже выпустили несколько беглых очередей по прохожим, расчищая путь.
* * *
Заученным движением, четко и синхронно, пахнущие дорогим одеколоном матросы сняли винтовки с плеч, аккуратно протерли начищенные до зеркального блеска штыки одноразовыми спиртовыми салфетками с изображением крейсера «Аврора». Выражения их лиц, бессмысленно-торжественные, как у стоящих в почетном карауле, источали столь безграничное сусальное мужество, что сразу становилось ясно: конечно же, эти юные боги войны — из самого элитного военного формирования страны, из Декоративной Гнесинской Дивизии. Щелкнули затворы, и пара ампул с коричневатой жидкостью исчезла в стволах. После этого, с той же механической синхронностью, однако же, как-то подчеркнуто нежно, декоративные матросы взяли под мышки сидящего в президиуме товарища Черкизова, Председателя Госнаркокартеля Марксистской Федерации, взвалили его на стол и приспустили ему штаны. Еще через секунду, в правую и левую ягодицу товарища Черкизова бережно вошли острия штыков, щелкнули курки, почти одновременно раздалось два легких хлопка, как будто кто-то выстрелил из пневматической двустволки.
Лицо товарища Черкизова расплылось в блаженной улыбке, в глазах загорелся огонек, и в то время, как героические матросы-гнесинцы натягивали брюки на его пухлые ягодицы и в четыре руки застегивали ему ширинку, Искандер Юсупович выпрямился, поправил галстук, важно откашлялся и обвел присутствующих в зале подобревшим взглядом.
— Знаете, лично мне очень нравится эта необычная интерпретация личности нашего дорогого Президента, — сказал товарищ Черкизов после недолгого раздумья. — А главное, мне даже не надо уточнять, для какой такой производственной необходимости вам, товарищ Нелепин, нужны психотропные и галлюциногенные вещества. Все и так абсолютно ясно. Следующим мы заслушаем известного детского писателя-натуралиста Валгалия Пиявки.
— Вы не поверите, товарищи, — сказал, покрываясь от волнения испариной, Пиявки, — но мой текст прямо-таки служит продолжением предыдущего! Возможно, мы употребляли порошок из одной партии, или использовали для создания творческого настроя перья, выдернутые из одного и того же гуся, но факт остается фактом! Несмотря на кардинальную разность стилей, мой рассказ является полноценным продолжением предыдущего. Слушайте же!
С другом в лесу
Хорошо весной в лесу! Зеленеет травка. Поют птицы. Растут мухоморы. Дятел долбит в дереве дупло. В дупле заводится белка. Глупый дятел продолжает колотить клювом и нечаянно выбивает выглянувшей из дупла белке глаз. Белка в отместку отгрызает дятлу клюв. Дятел умирает и падает вниз. Его тельце удобряет собою почву, и прямо в этом месте вырастает новое раскидистое дерево, заслоняя своим стволом выход из дупла. Замурованная внутри одноглазая белка умирает от голода. Так мудрая природа восстанавливает справедливость и естественный баланс. Это называется экологической саморегуляцией и круговоротом белок и дятлов в природе.
В этот замечательный день мы с моим другом Валокордином Валокординовичем Дутиным приехали в лес.
— Но мы же ехали в Дремль? — кричал он и бил меня по голове рулевым колесом, которое он только что оторвал от приборной доски. — Какого черта мы приехали в эту глушь?!
— Посмотрите вокруг, какая красота! — сказал я. — Вон там, чуть поодаль, растет сосна. У нее на ветках хвоя. Хвоя — это такие зеленые иголочки, как на новогодней елке. Хвоя по осени не желтеет и не опадает, в отличие от листьев.
— Идиот! Куда ты меня завез? — вопил не своим голосом мой друг Президент и даже попытался меня укусить. Да, есть на свете люди, которые не сразу понимают всю прелесть весеннего леса.
Страница
3 из 10
3 из 10
