Змеиный царь (из цикла «Пропойские исторнии»)

Совладав с нервами, Сымон поднял ружьё. Чёрная собака грозно зарычала и подалась вперёд, словно приготовилась к прыжку. Ловчий, не желая искушать судьбу, выстрелил навскидку. Собака исчезла, словно её не было вовсе. Не упала, не убежала, а именно исчезла. Сымон перекрестился и поспешно перезарядил ружьё.

Вокруг было тихо. Сымон попытался позвать Жука, но напрасно — его пёс не подавал голоса. Вытерев проступивший от напряжения на лбу пот, Сымон пошёл вперёд — если Жук решит вернуться, он непременно отыщет хозяина по следу.

Странное дело — вроде и лес был не совсем незнакомый и направление Сымон держал точно по ветру, но никак не мог отделаться от ощущения, что он бродит по кругу. «Никак лесун меня кружит, забрали бы его черти!», — с досадой подумал Сымон и осмотрелся. Высоких деревьев вокруг не было, но молодой ельник показался ловчему знакомым. «Так и есть — вон мой след, а тут ветка примята. Был я уже здесь. Так и есть — лесун кружит!», — Сымон трижды перекрестился и осторожно пошёл вперёд, будучи уверенным в том, что он попал под чары нечистой силы. Он никогда не блудил в лесу даже ночью, и сегодняшний случай был из ряда вон. Да и чёрная собака, встреченная им в лесу, по мнению Сымона, была явно не к добру.

Среди елей справа показалась какая-то едва приметная тропинка. Внимательно следя за направлением своего пути, ловчий свернул на неизвестно откуда появившуюся дорожку. Почти тут же перед ним показался не то дом лесника, не то просто затерянный в лесу хутор — сама хата и несколько сараев вокруг на поляне, окружённой со всех сторон елями и берёзами. «Ну и дела — не было тут в округе никакого хутора, — с досадой подумал Сымон, не понимавший, что с ним происходит, — Ну да ладно, постучусь. Может кто дома, так и расспрошу, что к чему и куда меня занесло».

Хутор казался пустынным — не было ни людей, ни домашних животных. Сымон поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Позади глухо ухнул филин. Сымон удивленно обернулся и в самом деле увидел большого филина, сидящего на берёзе. Филин ещё дважды ухнул, тяжело взмахнул крыльями и исчез в лесу.

— Матерь Божья — если филины уже днём начали летать, что-то и в самом деле нечисто! — подумал вслух Сымон и перекрестился.

Дверь распахнулась, и на крыльцо вышел старый, седой, как лунь, дед с большой белой окладистой бородой, какие носили только москали да староверы.

— Чего тебе, добрый человек? — ласково спросил дед у немного опешившего от неожиданности Сымона.

— Заплутал я, вроде, — неуверенно пояснил ловчий. — А с чего ты взял, что я добрый человек. Может и наоборот — лихой?

— Проходи в хату, поешь, отдохни, — пригласил хозяин, не обратив никакого внимания на вопрос гостя.

— Спасибо, коли так! — согласился Сымон и, взглянув по сторонам, шагнул вслед за дедом в хату.

Хата внутри напоминала самый обыкновенный дом лесника или охотника — по стенам были развешаны лосиные и оленьи рога, несколько чучел — головы кабана и волка, на полу возле печи лежала большая медвежья шкура. Но вместо оружия, силков, капканов и сетей на стенах висели пучки всевозможных трав и кореньев. «Травник или ведун, наверное, а то и того хуже — колдун. Только не похож он на колдуна — добрый и приветливый слишком. Может так — для отвода глаз. Я настоящих колдунов и не видал то», — размышлял Сымон, озираясь по сторонам.

— Садись за стол — и бульба поспела, и кабанья свеженинка готова, — сказал дед и принялся накрывать на стол. — Тебя как кличут, хлопец? Чей ты, да откуда?

— Сымон.