Добавить в моё избранное
37 мин, 14 сек 1511
И главное — он чуял уродов.
Расправив плечи, он пошел сквозь тьму на запах живого тела. Он был уверен, что это Зумо. Но человеческое в нем переживало, чтобы в этот раз не вышло как с Варой. Ведь тогда он тоже был уверен, что она жива. А оказалось, опоздал. Буквально на полчаса. Из-за личных каких-то дел или медлительности, он уже не помнил. Помнил только главное — что не спас, отпечаток ее ладошки, указывающей ему путь, и разорванных в клочья чужаков.
Мозг заработал по-другому, и Грубер увидел, скрытый во тьме, длинный П-образный коридор. Медленно двинулся вперед, потом уверенней, пока, шагов через 200, не заметил тонкую полоску света, выбивающуюся из-под двери по правую руку. Зверь приказал — и дверь распахнулась.
Грубер осторожно зашел в большую ярко-освещенную комнату с красными стенами. Ее потолок являлся сплошной лампой, накаленной так, что внутри стоял пар. Грубер вытер мокрый лоб и стал всматриваться в туман. Он явно чувствовал знакомую энергетику Зумо и так же явно чувствовал, что она другая.
Он пошел по черному полу комнаты вперед, приспосабливая зрение под туман — и, наконец, кого-то увидел. В углу сидело маленькое голое тельце, с головой, опущенной на колени.
Грубер подошел ближе и дотронулся. Мальчик не реагировал, он был холодным и твердым, словно статуя. Но в нем еще осталась слабая жизнь. Грубер присел, поднял его голову с колен и опешил — у Зумо были красные глаза, полностью — и зрачок, и роговица. А волосы его стали белыми, седыми.
На секунду Грубер отпрянул, а потом, сам не понимая почему, принялся трясти малыша. Но тот был неподвижен, будто кукла. Тогда Грубер поднял его у себя над головой и встряхнул тельце со всей силы. Косточки Зумо захрустели, его рот открылся, из его черной пустоты на Грубера посыпались красные пауки. Вспомнив сон Авроры, он начал давить их ногами. И когда все пауки высыпались, каменный паралич отпустил маленькое тельце, Зумо обмяк, и Грубер уложил его на пол. «Будет жить», — подумал он.
И тут дверь в комнату громко захлопнулась. «Уроды», — вспомнил Грубер и побежал к выходу. Особых усилий не понадобилось, чудовище уже обжилось, и дверь с грохотом улетела, гремя о стены темного коридора. Из комнаты вырвался свет, и Грубер увидел, что коридор продолжается, а слева и справа вдоль него виднелись тонкие полоски света.
Он подошел ко второй двери. За ней, он чувствовал, тоже кто-то был. Решил не врываться, а тихо вошел внутрь. Белые стены комнаты терялись в ослепляющем свете огромных ламп под потолком, и она казалась бесконечной. Грубер прошел вперед и обернулся по сторонам. Далеко, в противоположном конце помещения стоял длинный белый стол, за которым сидели несколько человеческих фигур.
Подойдя ближе, Грубер остановился — теперь он отчетливо видел сидящих. И это были не люди. Это были существа очень похожие на людей, будто их эфирные копии. Все их тело было сплошным энергетическим сгустком, как у призраков, только плотное, словно желе. Так же как у Зумо их волосы были белыми, а глаза пугающе красными.
Грубер молчал. Он выжидал, когда они сами обратятся к нему. Ведь это они что-то от него хотят и спровоцировали его видоизменение. Ведь это они похищали детей и пытались превратить Зумо в нечто другое. А еще он хотел знать, какую роль уроды отвели ему.
Кое-то что он уже успел понять, частично. Это то, что Эльза каким-то образом была связана с ними. Засланный казачок, значит. И умертвить Аврору хотела, видимо, чтобы снова вернуть его в то состояние глубокого печального одиночества, медленно подкармливающего чудовище. Не вышло с Авророй — вышло с Зумо. Все-таки им удалось его спровоцировать, сорвать пломбы и выпустить наружу зверя. Но зачем?
Существ было восемь. Мельком взглянув на них, он остановил взгляд на знакомом лице. Белобрысый. Только выглядел он теперь иначе. Грубер уставился на него, дернулся, чтобы рвануть вперед, но сдержался. И только сейчас понял, что научился контролировать зверя. Но хорошо это или плохо — он пока не знал. И надолго ли. Белобрысый тоже смотрел ему в глаза. Молчание затягивалось. Но тут слово взяла женщина, единственная среди них.
— Мы ждали тебя, — сказала она.
— Мы? — недовольно спросил Грубер. — Кто такие мы?
Женщина проигнорировала вопрос.
— У тебя есть вопросы поважнее, — произнесла она. — Да, некоторые из них живы, — ответила она на несвязные мысли Грубера. — И твой брат тоже жив, — продолжила она, а Грубера передернуло от неожиданности.
— Но я нашел его тело, — недоумевал он.
— Да, ты увидишься с ним, — снова ответила на его мысли женщина и показала рукой на дверь.
Зверь бесился, негодовал, он хотел порвать всех этих уродов на куски, как тех, в лесу. Грубер столько всего еще хотел спросить, но он угомонил зверя, сжал зубы и вышел из комнаты. Он заверил себя, что вскоре вернется сюда — и тогда будет совсем другой разговор.
Расправив плечи, он пошел сквозь тьму на запах живого тела. Он был уверен, что это Зумо. Но человеческое в нем переживало, чтобы в этот раз не вышло как с Варой. Ведь тогда он тоже был уверен, что она жива. А оказалось, опоздал. Буквально на полчаса. Из-за личных каких-то дел или медлительности, он уже не помнил. Помнил только главное — что не спас, отпечаток ее ладошки, указывающей ему путь, и разорванных в клочья чужаков.
Мозг заработал по-другому, и Грубер увидел, скрытый во тьме, длинный П-образный коридор. Медленно двинулся вперед, потом уверенней, пока, шагов через 200, не заметил тонкую полоску света, выбивающуюся из-под двери по правую руку. Зверь приказал — и дверь распахнулась.
Грубер осторожно зашел в большую ярко-освещенную комнату с красными стенами. Ее потолок являлся сплошной лампой, накаленной так, что внутри стоял пар. Грубер вытер мокрый лоб и стал всматриваться в туман. Он явно чувствовал знакомую энергетику Зумо и так же явно чувствовал, что она другая.
Он пошел по черному полу комнаты вперед, приспосабливая зрение под туман — и, наконец, кого-то увидел. В углу сидело маленькое голое тельце, с головой, опущенной на колени.
Грубер подошел ближе и дотронулся. Мальчик не реагировал, он был холодным и твердым, словно статуя. Но в нем еще осталась слабая жизнь. Грубер присел, поднял его голову с колен и опешил — у Зумо были красные глаза, полностью — и зрачок, и роговица. А волосы его стали белыми, седыми.
На секунду Грубер отпрянул, а потом, сам не понимая почему, принялся трясти малыша. Но тот был неподвижен, будто кукла. Тогда Грубер поднял его у себя над головой и встряхнул тельце со всей силы. Косточки Зумо захрустели, его рот открылся, из его черной пустоты на Грубера посыпались красные пауки. Вспомнив сон Авроры, он начал давить их ногами. И когда все пауки высыпались, каменный паралич отпустил маленькое тельце, Зумо обмяк, и Грубер уложил его на пол. «Будет жить», — подумал он.
И тут дверь в комнату громко захлопнулась. «Уроды», — вспомнил Грубер и побежал к выходу. Особых усилий не понадобилось, чудовище уже обжилось, и дверь с грохотом улетела, гремя о стены темного коридора. Из комнаты вырвался свет, и Грубер увидел, что коридор продолжается, а слева и справа вдоль него виднелись тонкие полоски света.
Он подошел ко второй двери. За ней, он чувствовал, тоже кто-то был. Решил не врываться, а тихо вошел внутрь. Белые стены комнаты терялись в ослепляющем свете огромных ламп под потолком, и она казалась бесконечной. Грубер прошел вперед и обернулся по сторонам. Далеко, в противоположном конце помещения стоял длинный белый стол, за которым сидели несколько человеческих фигур.
Подойдя ближе, Грубер остановился — теперь он отчетливо видел сидящих. И это были не люди. Это были существа очень похожие на людей, будто их эфирные копии. Все их тело было сплошным энергетическим сгустком, как у призраков, только плотное, словно желе. Так же как у Зумо их волосы были белыми, а глаза пугающе красными.
Грубер молчал. Он выжидал, когда они сами обратятся к нему. Ведь это они что-то от него хотят и спровоцировали его видоизменение. Ведь это они похищали детей и пытались превратить Зумо в нечто другое. А еще он хотел знать, какую роль уроды отвели ему.
Кое-то что он уже успел понять, частично. Это то, что Эльза каким-то образом была связана с ними. Засланный казачок, значит. И умертвить Аврору хотела, видимо, чтобы снова вернуть его в то состояние глубокого печального одиночества, медленно подкармливающего чудовище. Не вышло с Авророй — вышло с Зумо. Все-таки им удалось его спровоцировать, сорвать пломбы и выпустить наружу зверя. Но зачем?
Существ было восемь. Мельком взглянув на них, он остановил взгляд на знакомом лице. Белобрысый. Только выглядел он теперь иначе. Грубер уставился на него, дернулся, чтобы рвануть вперед, но сдержался. И только сейчас понял, что научился контролировать зверя. Но хорошо это или плохо — он пока не знал. И надолго ли. Белобрысый тоже смотрел ему в глаза. Молчание затягивалось. Но тут слово взяла женщина, единственная среди них.
— Мы ждали тебя, — сказала она.
— Мы? — недовольно спросил Грубер. — Кто такие мы?
Женщина проигнорировала вопрос.
— У тебя есть вопросы поважнее, — произнесла она. — Да, некоторые из них живы, — ответила она на несвязные мысли Грубера. — И твой брат тоже жив, — продолжила она, а Грубера передернуло от неожиданности.
— Но я нашел его тело, — недоумевал он.
— Да, ты увидишься с ним, — снова ответила на его мысли женщина и показала рукой на дверь.
Зверь бесился, негодовал, он хотел порвать всех этих уродов на куски, как тех, в лесу. Грубер столько всего еще хотел спросить, но он угомонил зверя, сжал зубы и вышел из комнаты. Он заверил себя, что вскоре вернется сюда — и тогда будет совсем другой разговор.
Страница
8 из 10
8 из 10
