Паучья Яма

По его правилам. По крайней мере, он надеялся на это.

Грубер направился дальше по темному коридору, пока не нащупал еще одну дверь. Внутри уже не было гигантских ламп. Света не было вообще. Но тут тоже был кто-то живой. И он уже знал, кто. Чувствовал, но не верил. «Как может кто-то иметь два тела», — не понимал он.

Зрение адаптировалось, и он увидел тощий силуэт в конце комнаты. Сердце вырывалось, в висках гремело — он понимал, что зверю уже мало места в его теле. И ему стало страшно. Он вспомнил предупреждение Эни, что может не выдержать нагрузки. Но он должен быть сейчас невероятно сильным, чтобы разобраться с тем, что происходит, чтобы спасти хотя бы Зумо, чтобы уничтожить это паучье логово. И пусть чудовище поглотит его — ему уже все равно.

Он подошел к силуэту и дотронулся до его плеча. Прозрачное тело слегка заискрилось под мочками его пальцев, вздрогнуло, будто проснулось, и повернулось. Грубер уже знал, что увидит, и со всех сил пытался оставаться спокойным. Да, это был он. Его потерянный и найденный мертвым Эмро. Повзрослевший, с чужими красными глазами и без телесной оболочки, но узнаваемый.

Грубер-человек хотел обнять его, но Грубер-зверь не позволил — он помнил зарытое в лесу тело.

— Эмро? — настороженно обратился он к брату.

Тот задвигал плечами, завертел головой, потом посмотрел на Грубера.

— Эмро! — еще раз окликнул его тот.

— Вряд ли это он, — тихо ответил голос.

— Я знаю, что это ты, — убеждал его или себя Грубер-человек. — Часть тебя. Брат. Мне очень жаль, что я не смог тебя спасти.

— Ты бы ничего не смог сделать. Все было предопределено. Эмро больше нет. Остался только я, — ответил тот.

— Но кто такой ты? Кто такие вы? Зачем я здесь? — засыпал его вопросами Грубер.

— Отражения, — сказал Эмро.

— Какие нахрен отражения? — негодовал Грубер.

— Твоего брата, других детей, — вяло ответил голос. — Они… Мы… Похищали только нескольких, которых можно было бы изменить. Ты мог отыскать других, но этих не мог. Разве что их биологические оболочки, как мою.

— Но зачем?

— Чтобы продлить свое существование.

— Но вы убиваете их! — закричал Грубер.

— Все не так просто, — опустив красные глаза в пол, произнес Эмро. — Мы сплетены.

— Ты не ответил, кто такие вы, — настаивал брат.

— Остатки. Другого мира, уже исчезнувшего. Другого пространства.

— И где это пространство? Коридор и три комнаты? — съехидничал Грубер.

— Комнат много, — заверил брат. — Они появляются по мере того, куда тебе надо войти.

Грубер задумался. Эта обрывчатая информация не укладывалась в его голове, как и то, зачем он здесь и чем закончится для него это посвящение в тайну.

— Чем это грозит нашему, моему народу? — спросил он.

Эмро улыбнулся.

— Нашему народу ничем не грозит, — сказал он. И вдруг Грубер отчетливо услышал у себя в голове крик Эмро: «Беги!». Он посмотрел в красные чужие глаза брата и выскочил из комнаты.

Но бежать Грубер не собирался. Он быстрым шагом направился дальше по коридору к следующей двери и толкнул ее ногой.

Глава 7.

Внутри снова было темно. Но это была не просто тьма, а плотный мрак, пропитанный едкой вонью. Грубер сделал шаг назад, его звериные глаза адаптировались, и с неожиданно вырвавшимся из груди рыком, он перепрыгнул через порог.

Под ногами что-то чвакало, Грубер скривился, потер рукой нос и протянул ее вперед, прорывая коридор в липкой паутине, обволакивающей комнату. Опустив глаза вниз, он увидел копошащихся под ногами красных пауков. Сцепив губы, он еще более рьяно начал их топтать. «Что за черт?» — думал он.

Впереди снова виднелся чей-то силуэт.

— Кто тут? — подойдя ближе, спросил он. Но фигура, упершаяся спиной в стену, не отозвалась. Он стал пробираться быстрее, раздавливая мерзких гадов и отрывая с лица куски паучьих нитей, как заметил, что после каждой убитой им красной твари, тело содрогается от боли.

Грубер остановился. Силуэт показался ему до боли знакомым.

— Аврора?! — крикнул он.

Будто в повторяющемся сне он дотронулся до холодного плеча и отпрянул. Голова поднялась и на Грубера уставились красные глаза. «Аврора!» — крикнул он и встряхнул ее белое тело. Аврора молчала. Он принялся бить ее по щекам, но реакции не было. Пауки уже добрались до нее, поселились в ней. И такая же судьба, видимо, ждет и его. Упасть в яму всегда легко, а вот выбраться…

Ему казалось, слышалось, как красноглазые пустотелые чужаки смеются там, за длинным столом в белой комнате, радуясь, что он, дурак, угодил в их ловушку. И этот унижающий его смех доносился из-за каждой двери. И той, где остался Эмро, и даже изнутри зашитых паутиной губ Авроры.

Он замотал головой, прогоняя галлюцинации, как ему казалось, вызванные испарениями из паучьих трупов на полу.