Соседи

И не важно, где и кем тот работает.

— Давайте ближе к делу. Нет желания попусту тратить время, — губы Николая тронула едва заметная улыбка.

Александр Владимирович пожал плечами.

— К тому же, я хотел отвлечься… Так… — бормотал он, скользя взглядом по обожженной странице. — Остановился у родника, чтобы умыться… разговорился с дальнобойщиком… — перевернул лист. — Увидел заляпанный указатель… свернул… Так… На дорогах к хутору Зеленый я обогнал всего три или четыре машины… — Александр Владимирович поднял голову и вопросительно посмотрел на Николая.

Тот коротко кивнул.

На дорогах к хутору Зеленый я обогнал всего три или четыре машины, двух коров и выводок гусей. Вот и все движение. Интенсивное, чего уж тут скажешь! По тротуарам туда-сюда бродили люди, напоминая сонных мух. Иной раз дорогу моей «тойоте» перебегала облезлая собака с ободранным хвостом.

Последний раз я был здесь месяц назад, если мне не изменяет память. С тех пор ничего не изменилось. Все оставалось на своих прежних местах: задрипанная, размалеванная похабщиной остановка; брошеная хибара с косым забором; старая школа; несколько треснувших бетонных столбов с высоковольтными проводами (куда только смотрит поселковый глава?) и так далее, и так далее, и так далее.

Попадались и приличные дома, но в виде исключения. Люди в хуторе живут бедно… (обожженный участок).

— Командир, дай десяточку, — обратился ко мне местный забулдыга, когда я выходил из ларька. Походил он на тех дворняг, которые перебегали мне дорогу. — Говорю как есть — похмелиться хочу. Дашь десяточку? А я тебе анекдот расскажу.

Не знаю, что бесило меня больше: вонь из его глотки или характерный для алкоголиков акцент… Наверное, под конец поездки меня бесило все. Жара, пробки и сломанный кондиционер в моей «тойоте» высосали все соки.

— Нету ничего, — ответил я сухо и сел в машину, хотя продавщица только что отсыпала мне целую горсть монет. Сдачи, видите ли, у нее нет.

Отъехав метров двадцать от ларька, я свернул с главной. Терпеть оставалось недолго. Убогий асфальт кончился быстро, на смену ему пришла еще более убогая грунтовка. Я притормозил перед глубокой рытвиной, воткнул первую и плавно нажал на газ. По «тойоте» прошла судорога, она дернулась пару раз и медленно покатила меня к временной берлоге.

— Ничего, старая, скоро отдохнем, — пообещал я своей колымаге, ласково погладив парприз. Пальцы мои измазались в пыли, и я отряхнул руку о штаны.

Через пару минут улица опустела, а на смену домам пришли деревья. Еще метров двести я ехал через зеленый тоннель, пока не уперся в развилку. Помедлив секунду, я завернул налево. Отдельный подъезд к собственному дому — это круто, как ни крути.

Сруб Игорька вырос передо мной почти сразу. Почти сразу меня и отпустило. Будем считать, что все раздражение я вылил на того пьяного бедолагу у ларька. Дело оставалось за малым — загнать «тойоту» во двор, разгрузиться, включить подачу электричества, закинуть продукты и пиво в холодильник и… Больше на этот день планов у меня не было. Хотелось напиться.

Сказано — сделано! Пара часов ушла у меня на обустройство, и вот я уже сижу на желтом пластиковом стуле около ржавого мангала. В руке бутылка «Хадыженского», в зубах — сигарета, на решетке шкворчат сардельки… Благодать. Завтра с чистой совестью можно приниматься за книгу. «Что таится за порогом»… (клякса на бумаге ) … мовое название, надо обязательно переделать.

В тот вечер я выпил литра три, поймав себя на мысли, что «первое время» для моего ящика наступит уж очень скоро. На следующий день очухался ближе к обеду, так и не сумев выдавить из себя хоть оду приличную строчку. Голова оказалась пуста, словно пивной кег. Пару раз отключали электричество, что тоже выбивало из колеи. Ноутбук у меня, в отличие от машины, был приличный, да только батарейка поизносилась. Ну и как тут работать? Решил немного поправить здоровье и съездить еще за парой ящиков. Как говорят в народе — сколько выпивки не бери, а в магазин все равно бежать придется.

Только под вечер мне удалось разродиться парой листов чернового текста. Интересно, это только детективы так тяжело даются, или и все остальное? Вечер, правда, выдался приятным. Свет опять отключили, и я, распалив древнюю керосиновую лампу, сидел на веранде, жевал поджаренные колбаски и провожал закат.

Небольшой, изрядно запущенный дворик окружал лес. Душу охватывало чувство уединения, будто на много километров вокруг ни души… приятное ощущение. Вечер омрачил только вопль какой-то птицы, очень похожей на детский крик. Громкий и неожиданный вопль. Впрочем, о нем я забыл минут через пять.

На следующий день мне удалось-таки поработать. Свет вырубался всего раз, зато надолго. Чем не повод сходить на рыбалку? «Раз есть речка, значит есть и рыба», — наивно думал я… (обожженный участок) … за три часа терпеливой засады поплавок дернулся только три раза!