Соседи

Да и бог с ним. Зато получилось обмозговать пару спорных моментов в романе, и я поторопился за ноутбук, дабы ничего не забыть.

По пути назад опять услышал вчерашнюю птицу, но теперь засомневался. Крик действительно сильно походил на детский… или женский, в крайнем случае, но никак не на птичий. Поразмыслив немного, я снова не придал этому значения. Подумаешь, играет кто-то, пищит. С пятого этажа своей квартиры я частенько слышал девчачий визг. Ну и что с того? Собственно, ничего.

Поздним вечером крик повторился. Долгий и протяжный, он сорвался на плач и стих. Я не фанат фильмов ужасов, да и на мир смотрю трезво… да уж, трезво. Пишу это дерьмо, прикладываясь к стакану с коньяком… не важно. В общем, я о том, что в тот момент мне стало как-то жутко… не по себе. Наверное, это одиночество так действует на человека… (клякса на бумаге).

Казалось бы — ну, крик и крик. Чей-то отец — не дурак поднять руку на дочь или молодую жену. Тоже мне, новость! По всему миру такое сплошь и рядом. Однако голос раздавался не со стороны хутора. Шел он от соседнего дома.

Развилка. Первый раз, когда я приехал к Игорьку в баню, я повернул направо и уперся в добротный двухэтажный коттедж. Пустой. С тех пор, насколько я знаю, дом этот так и пустовал. Мы с приятелями, конечно, никогда туда не совались, а с нашего двора ничего, кроме леса, и не видно. Но если бы там жили люди, они бы обязательно жаловались на громкую музыку, которая обычно гремит у нас до утра, на трехэтажный мат… В общем, никто там не жил. Все это знали.

Впрочем, одернул я себя легко. Рез не жили раньше, значит, живут сейчас, а дела чужих семей — не мое собачье дело. Под занавес моего прозрения опять вырубили свет.

Пятница мало чем отличалась от остальных дней. С утра сгонял в ларек за хлебом, колой и сигаретами. Дал аж две десятки местному забулдыге, получив в награду бородатый анекдот. Потом работал, когда позволяли вдохновение и перебои со светом. Когда не позволяли — пил пиво, слушал приемник на батарейках или шатался по округе.

После очередного крика решил прогуляться к особняку соседей. Нет, вправлять им мозги я не собирался. Я вообще не собирался подходить близко. Просто хотел уточнить, поселился ли там кто-нибудь? Вопли начинали меня тревожить. А что, если в заброшенном доме кто-то издевается над несчастным ребенком? Детективы — моя страсть, и фантазия работает только в этом направлении. Проклятая фантазия.

Повернув у развилки направо, я зашагал по убитой грунтовке. Моя низкая «тойота» никогда в жизни не проехала бы по этим ямам и колдобинам. Что мешает новым хозяевам подсыпать дорогу? Черт его знает… (клякса на бумаге).

С того времени, как я последний раз видел коттедж, тот изрядно поизносился. Краска на шифере выгорела, на фасаде — облупилась. Стену второго этажа прочертила тонкая, но длинная трещина. Сарай, одним словом. Тем не менее, кто-то повесил на окна плотные шторы, постарался причесать крыльцо, перед которым тоже навел некое подобие порядка. Автомобиля во дворе не было.

«Поселились, значит», — подумал я и побрел обратно. Вмешиваться в дела семейные я не горел желанием, но с каждым днем желание это разгоралось во мне. Особенно под пиво.

И снова вечер. И снова крики. А я все гадал, у какого урода хватает духа так истязать человека? Первый раз за все время возникло желание позвонить в полицию. Но вместо этого я позвонил Игорю:

— Привет, козлина, чем занят? — ляпнул я, не задумываясь. Так уж у нас повелось.

Приятель на том конце хмыкнул.

— Здорова, Дим, с работы еду. На стену там от скуки не лезешь еще?

— Да нет, работаю потихоньку. Слушай, я тебе чего звоню: кто у тебя по соседству живет?

— Где? — даже сквозь гул я расслышал замешательство в голосе Игоря.

— Здесь, где же еще! Дом двухэтажный, если направо поехать. Ну?

— Да нет там никого.

— Уверен? Там вроде бы поселился кто-то.

— Ну, поселился — и поселился… сейчас, погоди минутку, — какое-то время в трубке гремел только магнитофон. — Ментов проезжал. Так и что? Тебе какое до них дело?

— Кричит там кто-то постоянно. Ребенок вроде.

— Дети постоянно кричат. Я до развода тоже наслушался. Поверь мне. Вообще по ночам не спал первое время…

— Ты не понял. Не грудной ребенок. Девочка… Возможно, и женщина. Как будто ее бьют постоянно. Кричит, а потом плачет.

Едва ли не минуту со мной разговаривал Кипелов. Пытался втолковать, что свободен, словно птица в небесах.

— Да нет, — наконец произнес Игорь. — Кто в эту развалюху с ребенком переедет? Там же мрак…

— Да у тебя целая улица таких дебилов. Кто алкаш, кто наркоман. Я вот думаю, — я замялся, — думаю, может в полицию позвонить?

— Херню не неси. Какая еще полиция?

— А если…

— Слушай, давай так, — Игорь откашлялся, — я по любому завтра приеду ближе к вечеру.