Соседи

— Открыть? — указала она на бутылку.

— Да, пожалуйста.

Раздалось слабое «пшик». Крышка звякнула о прилавок, продавщица подняла ее и выкинула в урну позади себя.

Я сделал глоток и уже собирался выходить, когда любопытная идея пришла мне в голову.

— Извините, — я развернулся от дверей и посмотрел на полную женщину, — а вы не знаете, кто поселился в конце следующей улицы, недалеко от деревянного сруба?

— Как их звать — не знаю, но мужик оттуда иногда заходит за продуктами.

— Часто?

— Раз в неделю, наверное, — пожала плечами женщина. — Что-то случилось?

— Нет, ничего. А у них дети есть?

— Понятия не имею. Я не видела.

— Хм… спасибо, — я подошел к двери.

— А точно ничего не случилось?

— Точно, — бросил я через плечо и вышел.

Около ларька я остановился и закурил последнюю сигарету из старой пачки. Продавщица сбила меня с толку. Было странно. Неужели маленькая девочка за два месяца ни разу не заходила в магазин с родителями, ни разу не покупала себе жвачку или чупа-чупс? С каждым часом история эта нравилась мне все больше и больше. Даже если все в итоге оказалось бы просто и банально, это не помешало бы мне прикрутить к скелету неплохой сюжет. В этом я уверен.

Окурок начинал обжигать пальцы, и я запустил его в мусорку. Не попал. Ну и плевать. Никто и не заметит его среди десятка других. Глотнув из бутылки, я пошел дальше. До школы примерно километр, может, чуть больше — не так уж и много. «Подали документы, говорите? Посмотрим», — произнес я мысленно и усмехнулся… (обожженный участок).

Солнце припекало, и я потел, как свинья. Тархун оказался лишним, тем более что я почти не хотел пить. Приходилось терпеть и вспоминать свои легкие шорты.

Школа, когда я рассмотрел ее ближе, напомнила мне коматозного больного. Вроде бы и живая, но безжизненная. Впрочем, еще не кончились летние каникулы. Хотя я сомневался, что это одноэтажное здание с маленькой и убогой детской площадкой наберет больше одного класса для каждого возраста.

На пороге меня встретила согбенная вахтерша с веником в руках.

— Вы к кому? Учебный год еще не начался, — проворчала она, поднимая пыль.

А то я не знаю, что не начался (клякса на бумаге).

— Мне к директору или к завучу.

— Директора нет. Только Ангелина Петровна. Она у нас и по воспитательной работе, и старший преподаватель… а ну-ка отойдите, промету тут… А чего хотели-то?

«Тебе-то что, карга старая?» — хотел сказать я, но сдержался.

— Я по поводу перевода узнать.

Вахтерша посмотрела на меня снизу вверх, что-то фыркнула и указала на вход:

— Прямо по коридору, потом налево, а там — найдете.

— Спасибо.

Эхо пустого коридора звонко разносило мои шаги. Чистота и порядок вокруг. На стенах висела детская мазня — всякие радуги, единороги и корявые папы с мамами. Через каждые пять шагов — увесистый горшок с декоративным растением. Прямо образцово-показательное заведение… до первого сентября.

Я, как и говорила вахтерша, завернул налево и сразу же заметил приоткрытую дверь. Без вывески. За ней расположился тесный кабинет с парой широких шкафов, письменным столом, древним компьютером, не менее древним принтером, жужжащим вентилятором и статной дамой средних лет.

— Здравствуйте, — вежливо произнес я, просунув голову в проем. — Можно?

Женщина удивленно вскинула голову — видать, не ожидала посетителей.

— Да, пожалуйста. Уберите куда-нибудь бумаги и присаживайтесь.

Я подобрал увесистую кипу документов со стула и, поразмыслив немного, примостил ее на шкаф. Сел (клякса на бумаге).

— Чем могу помочь? — женщина отодвинула в сторону какой-то рукописный журнал, посмотрела на меня, и я мысленно расслабился.

В ее взгляде не было злобы или неприязни, как часто бывает, только деловой интерес и участие.

— Ангелина Петровна, меня зовут Дмитрий, — почему-то я не стал изменять свое имя. Растерялся, наверное. — Я — дядя Лизы Семеновой. Валя… извините, Валентин Семенов — ее отец попросил меня зайти к вам и сказать, что Лиза пойдет в областную школу. Просил забрать документы, вроде бы он вам что-то оставлял. Сами они сейчас в отъезде, будут через неделю где-то… Ну или можете просто вычеркнуть ее из ваших списков, — добавил я торопливо, — если у вас так не положено. А Валентин тогда сам заберет все, что ему нужно.

Женщина наморщила лоб, переваривая информацию, а я все переживал, что спалюсь. От волнения протараторил все на одном дыхании.

— Что-то я не припомню никакой Лизы Семеновой, — наконец сказала Ангелина Петровна. — В какой она класс переводится?

— Не знаю, — честно ответил я. — Ей двенадцать.

— Седьмой, примерно. Хм… А вы уверены, что родители подавали документы именно в эту школу?