Милания

— Нет уж, капризная женщина, — это ваш выбор был пить то же, что и я.

— Давай ещё по паре глотков и я начну капризничать.

— Тебе надоело здесь?

Милания кивнула головой, соглашаясь.

— Хорошо, ещё по одной и всё… едем ко мне.

— У… ра-а-а! А где ты живёшь?

— В этом городе, но на краю, на выезде. Я снимаю дом.

— Один в доме? И это… убираешь его сам?

— Ну нет, вот здесь уж увольте. Раз в неделю приходит убирать одна женщина.

— Ты живёшь, как аристократ.

— И вовсе нет. У аристократов прислуга в доме постоянно, а не раз в неделю.

Когда они ехали в такси по безлюдному городу, в котором лишь тускло поблёскивала сырость в свете уличных фонарей, она спросила:

— Тебе нравится этот провинциальный городок?

— Нет. Он некрасив и мрачен. Взгляни, что ты видишь за окном? Дома, дома и редкие светящиеся окна. Ни тебе светящихся реклам, ни красивых витрин, лишь серость. В самом центре что-то есть, а отойди на два шага и всё, как в деревне.

— Почему ты не уедешь из него?

— Я думал об этом. Но переезд, это так хлопотно, — нет, не сейчас. Потом, попозже, когда-нибудь.

— Попозже, — шёпотом пропела Милания, почувствовав, как он обнял её.

Вскоре она уже ходила по комнатам, осматривая его дом.

— А что здесь? — заглянула она в небольшую комнату.

Комната по периметру, от пола до потолка, была оборудована книжными полками. В их окружении стоял письменный стол с креслом. К столу письменному был приставлен перпендикулярно ещё один, который был занят помимо книг, множеством разных странных предметов.

— Это моя библиотека. Я собрал более двух тысяч книг.

— Сколько?! И в основном художественная литература?

— И художественная тоже. Примерно книг пятьсот. Но основная часть, это книги изотерические.

— Штайнер, Шюре, Папюс, Пиобб, Ледбитер, Блаватская, — что это, чем ты занимаешься? — она взглянула на него. Пройдя по комнате, разглядела на столе несколько предметов. — А это: карты таро, круг для спиритических сеансов, гадальная доска?

— Я пытаюсь, понимаешь, подобраться хоть на пару шагов к тайнам окружающих нашу жизнь. Со стороны это покажется нелепостью, глупым посягательством на невозможное. Но давай вспомним алхимиков, звездочётов, так называемых чернокнижников, которые сидя в своих убогих лабораториях или кельях делали свои шаги в мир тайн, под страхом преследования со стороны церкви. Конечно же, мои изыскания ставятся сегодня в ранг любительских, но, мне от этого не делается хуже. Наверху на балконе установлен 450-ти кратный телескоп. О таком Галилео Галилей и мечтать не мог, он работал с 32-х кратным! А эти книги, моя библиотека… ты не представляешь, когда у меня совсем пусто в голове я прихожу сюда, сажусь вот в это массивное кресло, закрываю глаза и стараюсь заснуть. И какие сны порой мне снятся! Ведь в каждой книге запечатлена память, — труд человека, плод его мышления. Многих авторов, а в моём собрании их большинство, давно нет на этом свете, но, читая их книги, я слышу их внутренний голос, которым они разговаривали когда-то сами с собой, запечатлевая на бумаге свои мысли.

— Ты увлечён медитацией?

— Да, я ей часто занимаюсь здесь.

— И как, успешно?

— Не знаю. Мне кажется, что я засыпаю и вижу сны, в которых путешествую в пространстве. Но, порой, я сомневаюсь в этом: мне кажется, что я действительно попадаю в иное пространство или иные миры. Но в последнее время, я склонен думать, что я не попадаю в иное пространство, а попадаю на другую планету находящуюся не так уж далеко от нашей Земли.

— Почему ты решил, что это не сны?

— Я ещё не решил, мне так лишь кажется, и кажется так, потому, что во сне ты всякий раз попадаешь в разные места и не можешь попадать в определённое место по желанию. Я же уже несколько раз побывал в одном и том же месте.

— И где же? Что это за место?

— Не знаю, пока. Но это не на нашей планете, насколько я уже успел понять. Ладно, хватит мистификаций. Пойдём лучше что-нибудь выпьем.

— Не на этой планете?

— Ну да. Я прохожу, как мне кажется через некий пространственный коридор. Всё, хватит об этом, пошли.

— А ты расскажешь ещё об этом?

— Ну… если тебе интересно, то, попозже… А сейчас спускаемся в гостиную.

— У тебя есть что выпить?

— Спрашиваешь! Выпить найдётся, да и что-нибудь съесть не мешало бы. А для уюта я разожгу камин.

— О, это позволь мне. Я займусь камином, а ты иди приготовь что-нибудь.

Он пошёл на кухню и стал сервировать поднос, ставя на него несколько тарелочек с деликатесами. И вдруг до его слуха вновь донёсся звук органа и траурный голос: «Уважаемые дамы и господа, родные и близкие, друзья.