Бойцы, растянувшись в цепь, серо-зелеными призраками бесшумно скользили по лесу, на мгновения замирая за толстыми стволами и настороженно осматриваясь, после чего перемещались вперед, к следующему дереву. В их плавном, и вместе с тем стремительном движении прослеживалась какая-то закономерность, которую Глеб никак не мог уловить.
Добавить в моё избранное
32 мин, 59 сек 19953
Глава 1.
Он неуклюже топал метрах в двадцати сзади, с огорчением рассматривая свои новые хромовые сапоги, с налипшими на них комьями грязи.
— Все в войну играют, — недовольно думал он, обходя лужи. — В ту самую, которая уже пол года назад закончилась. Кто — то из местных сегодня утром тут якобы, заметил двух подозрительных мужиков, и теперь всю роту по тревоге подняли, и отправили лес прочесывать. Около сотни солдат, чтобы двоих изловить. Ну, солдаты — ладно. А вот меня какой черт сюда занес? Мог бы спокойно в части остаться. Конспекты к политзанятиям, которые завтра состоятся, просмотреть. Это все старлей, Гаврилкин: — «Ну что, товарищ политрук, не желаете ли к нам присоединиться? Бендеровцев ловить. А может, и пострелять немного доведется. А то вы, наверное, разучились автомат в руках держать»?
И все это с такой гаденькой ухмылочкой заявляет, при рядовых и младшем комсоставе.
Почему командир роты его не взлюбил, сразу, с первого взгляда, еще тогда, месяц назад, когда он прибыл к своему первому в жизни месту службы, оставалось только догадываться. Но факт оставался фактом. Отношения между ними оставляли желать лучшего. Нет, конечно, Гаврилкин вел себя подчеркнуто вежливо и тактично, однако в его серых, глубоко посаженных глазах трудно было не заметить презрение и насмешку. Вот и сегодня тоже.
— И чем я ему не угодил? Тем, что в боевых действиях не участвовал, и пороха не нюхал? Так моей вины в том нет, что поздно родился. Конечно, при желании можно было добиться, чтобы еще в сорок четвертом призвали, а там глядишь, и на фронт попал бы. Рядовым. А так уже успел училище закончить, и звездочки получить. Теперь я лейтенант, а он Гаврилкин этот, хоть и всю войну прошел, только до старшего дослужился. Да я к его возрасту уже глядишь, полковником стану. Нет, я все правильно сделал. Спасибо, дядька, умный человек, подсказал. И насчет того, в какое училище поступать, и куда потом податься. Он в генштабе высокую должность занимает, и пронюхал, что служба в частях, принимающих участие в ликвидации банд формирований скоро будет приравниваться к пребыванию в Действующей Армии, со всеми вытекающими отсюда последствиями. А бендеровцев ловить, это не с фашистами сражаться. Вон, целую роту бросили, чтобы двоих задержать.
Погруженный в свои мысли, Глеб шел вперед, смотря под ноги, не заметив, что солдаты неподвижно застыли за деревьями, а сержант машет ему руками, корча страшные рожи.
От сильного толчка в спину он плашмя упал в липкую грязь. В тот же момент где — то рядом гулко застучал крупнокалиберный пулемет.
Тук, тук, тук.
По стволу возвышающегося над ним дуба будто ударили большим деревянным молотком. На голову посыпались щепки и кусочки коры.
Следующая очередь легла ниже, и пули с чавкающим звуком врезались в землю, прямо перед лицом взметнув фонтанчики воды и грязи.
— Все! Это конец! — с ужасом подумал Глеб, поняв, что теперь пулеметчик не промахнется. Он представил, как зловеще улыбнувшись, тот слегка приподнимает ствол, совмещая рамку прицела с его так хорошо заметной на фоне опавшей листвы фигурой, и плавно нажимает спусковой крючок.
Сзади сухо затрещали автоматы, и в уши ударил грохот взрыва. Затем еще одного. Всем телом вжимаясь в мокрую, податливую землю, Глеб думал только об одном: как зарыться в нее полностью, с головой, чтобы не видеть и не слышать этого кошмара. Едва не потеряв сознания от страха, он не обратил внимания на прекращение перестрелки и топот бросившихся вперед солдат.
— Ну, что, герой! — вернул его к действительности раздавшийся над головой насмешливый голос командира роты. — Вставай, самое страшное уже позади осталось. Если ты такой смелый, что в одиночку на пулемет пошел, чего же это дело до конца не довел? Спасибо Поликарпычу скажи. Он и тебя от смерти спас, и схорон гранатами закидал. Если бы не он, тут, наверное, многие парни полегли бы. Ты, как домой вернемся, ему бутылку поставь!
Глеб поднялся, едва удержавшись на подкашивающихся от пережитого стресса ногах, и ошалелело огляделся.
— Ты Серега, отстань от парня! — подошедший особист достал из кармана смятую пачку папирос, протянул ее старшему лейтенанту, и чиркнул зажигалкой. — Не видишь, что ли, он еще в себя не пришел. — Что мы там имеем?
— Что имеем? — Гаврилкин глубоко затянулся, посмотрев на вывороченные из земли бревна наката полу засыпанной землянки, возле которой лежало несколько трупов, прикрытых плащ-палатками. — Четверых дохлых бендеровцев имеем. А еще один из моих парней погиб. Рядовой Котов. Две пули в грудь. Если бы не этот деятель, мы бы их тепленькими взяли.
— Ты мне всегда обещаешь хоть одного бандита живьем захватить, — улыбнулся особист. — Да вот только у тебя это почему-то почти никогда не получается. Начальству это не нравится, Серега.
— Да пошел бы ты, Федя, подальше со своим начальством вместе!
Он неуклюже топал метрах в двадцати сзади, с огорчением рассматривая свои новые хромовые сапоги, с налипшими на них комьями грязи.
— Все в войну играют, — недовольно думал он, обходя лужи. — В ту самую, которая уже пол года назад закончилась. Кто — то из местных сегодня утром тут якобы, заметил двух подозрительных мужиков, и теперь всю роту по тревоге подняли, и отправили лес прочесывать. Около сотни солдат, чтобы двоих изловить. Ну, солдаты — ладно. А вот меня какой черт сюда занес? Мог бы спокойно в части остаться. Конспекты к политзанятиям, которые завтра состоятся, просмотреть. Это все старлей, Гаврилкин: — «Ну что, товарищ политрук, не желаете ли к нам присоединиться? Бендеровцев ловить. А может, и пострелять немного доведется. А то вы, наверное, разучились автомат в руках держать»?
И все это с такой гаденькой ухмылочкой заявляет, при рядовых и младшем комсоставе.
Почему командир роты его не взлюбил, сразу, с первого взгляда, еще тогда, месяц назад, когда он прибыл к своему первому в жизни месту службы, оставалось только догадываться. Но факт оставался фактом. Отношения между ними оставляли желать лучшего. Нет, конечно, Гаврилкин вел себя подчеркнуто вежливо и тактично, однако в его серых, глубоко посаженных глазах трудно было не заметить презрение и насмешку. Вот и сегодня тоже.
— И чем я ему не угодил? Тем, что в боевых действиях не участвовал, и пороха не нюхал? Так моей вины в том нет, что поздно родился. Конечно, при желании можно было добиться, чтобы еще в сорок четвертом призвали, а там глядишь, и на фронт попал бы. Рядовым. А так уже успел училище закончить, и звездочки получить. Теперь я лейтенант, а он Гаврилкин этот, хоть и всю войну прошел, только до старшего дослужился. Да я к его возрасту уже глядишь, полковником стану. Нет, я все правильно сделал. Спасибо, дядька, умный человек, подсказал. И насчет того, в какое училище поступать, и куда потом податься. Он в генштабе высокую должность занимает, и пронюхал, что служба в частях, принимающих участие в ликвидации банд формирований скоро будет приравниваться к пребыванию в Действующей Армии, со всеми вытекающими отсюда последствиями. А бендеровцев ловить, это не с фашистами сражаться. Вон, целую роту бросили, чтобы двоих задержать.
Погруженный в свои мысли, Глеб шел вперед, смотря под ноги, не заметив, что солдаты неподвижно застыли за деревьями, а сержант машет ему руками, корча страшные рожи.
От сильного толчка в спину он плашмя упал в липкую грязь. В тот же момент где — то рядом гулко застучал крупнокалиберный пулемет.
Тук, тук, тук.
По стволу возвышающегося над ним дуба будто ударили большим деревянным молотком. На голову посыпались щепки и кусочки коры.
Следующая очередь легла ниже, и пули с чавкающим звуком врезались в землю, прямо перед лицом взметнув фонтанчики воды и грязи.
— Все! Это конец! — с ужасом подумал Глеб, поняв, что теперь пулеметчик не промахнется. Он представил, как зловеще улыбнувшись, тот слегка приподнимает ствол, совмещая рамку прицела с его так хорошо заметной на фоне опавшей листвы фигурой, и плавно нажимает спусковой крючок.
Сзади сухо затрещали автоматы, и в уши ударил грохот взрыва. Затем еще одного. Всем телом вжимаясь в мокрую, податливую землю, Глеб думал только об одном: как зарыться в нее полностью, с головой, чтобы не видеть и не слышать этого кошмара. Едва не потеряв сознания от страха, он не обратил внимания на прекращение перестрелки и топот бросившихся вперед солдат.
— Ну, что, герой! — вернул его к действительности раздавшийся над головой насмешливый голос командира роты. — Вставай, самое страшное уже позади осталось. Если ты такой смелый, что в одиночку на пулемет пошел, чего же это дело до конца не довел? Спасибо Поликарпычу скажи. Он и тебя от смерти спас, и схорон гранатами закидал. Если бы не он, тут, наверное, многие парни полегли бы. Ты, как домой вернемся, ему бутылку поставь!
Глеб поднялся, едва удержавшись на подкашивающихся от пережитого стресса ногах, и ошалелело огляделся.
— Ты Серега, отстань от парня! — подошедший особист достал из кармана смятую пачку папирос, протянул ее старшему лейтенанту, и чиркнул зажигалкой. — Не видишь, что ли, он еще в себя не пришел. — Что мы там имеем?
— Что имеем? — Гаврилкин глубоко затянулся, посмотрев на вывороченные из земли бревна наката полу засыпанной землянки, возле которой лежало несколько трупов, прикрытых плащ-палатками. — Четверых дохлых бендеровцев имеем. А еще один из моих парней погиб. Рядовой Котов. Две пули в грудь. Если бы не этот деятель, мы бы их тепленькими взяли.
— Ты мне всегда обещаешь хоть одного бандита живьем захватить, — улыбнулся особист. — Да вот только у тебя это почему-то почти никогда не получается. Начальству это не нравится, Серега.
— Да пошел бы ты, Федя, подальше со своим начальством вместе!
Страница
1 из 10
1 из 10
