Мертвец из дождя

Знаю, — сказал Тимофеев. — Ее звали Анна Ерохина.

Слезы полились по щекам Алексея, и он закрыл лицо руками. Тимофеев не набросился на него с утешениями, а продолжал сосредоточенно вести машину.

Ты сам ответил на свой вопрос, Коля, — чуть успокоившись, сказал Алеша. — Вот как раз из-за нее-то я и вернулся.

Любил ее?

Люблю. Но дело не в этом, — тут он протянул руку и сжал пальцы вокруг предплечья Тимофеева. — Дело в том, что она сама меня позвала.

Разве она умеет говорить с мертвыми?

А это не всегда нужно, — ответил Алексей. — Она страдала, ее крики достигли небес. Она страдала тут, я — там. И кто-то попросил, чтоб меня отпустили. Вот и отпустили, — он умолк.

Кто попросил?

Не знаю, какой-то странный ангел, — Леша нахмурился. — Все ангелы такие белые, с радостными лицами, а этот был в сером плаще, и лицо у него было хмурое и уставшее…

Тимофеев хмыкнул и замолчал, вцепившись взглядом в дорогу за лобовым, заливаемым ливнем, стеклом машины. Отсветы фонарей и реклам падали на бледное лицо его пассажира причудливым узором.

Леш, ты скажи, — проговорил он. — Мы всю ночь будем круги по городу нарезать? Неудобства в этом никакого нет, просто я хочу сориентироваться в культурной программе…

Да я и сам думаю, — ответил Леша. — Не хочется мне эту ночь провести на колесах. Это ведь моя последняя ночь, — он грустно умолк и добавил, — самая последняя.

Так чем займемся? — Тимофеев не хотел усугублять грусть мертвеца и подмешал к интонации нотку веселья.

Знаешь, хочу в дорогой ресторан. Напиться в хлам, расслабиться, ощутить вкус сигарет, — он криво и грустно улыбнулся. — Я ведь при жизни не курил, и ни капли спиртного в рот не взял. Если, конечно, не считать всяких лекарств на спирту. А теперь я даже напиться не смогу — на мертвых спиртное не действует.

Ну, так что ж ты молчал? — голос Николая погустел, он осмотрелся, прикидывая маршрут. — Сейчас и поедем.

У меня денег не хватит.

По закону, — сказал Тимофеев, — в эти сутки для тебя все бесплатно.

И что? — прищурился Алексей уже почти весело. — Ты будешь пить со мной?

А то!

Но ты же напьешься и не сможешь меня сопровождать…

За это не переживай, — ответил Николай. — Такого в моей практике еще не было.

Тогда поехали.

Через полчаса они сидели в пустом банкетном зале самого дорогого ресторана города. Суетились официанты, поднося заказанные блюда и напитки; на столе возникла коробка дорогих кубинских сигар, изысканные мясные и рыбные яства, салаты в хрустале и фрукты в вычурных вазах. На отдельном столике выстраивались ряды разнокалиберных бутылок с солидными этикетками; перед строем бутылок по рюмки, стаканы и бокалы громоздились по строгому ранжиру. Рядом стоял вежливо улыбающийся менеджер, скрежещущий в душе зубами от мысли, во что обойдется ресторану этот банкет.

Желаете чего-нибудь еще? — спросил он Тимофеева.

Тот окинул взглядом картину предстоящего пиршества:

Думаю, пока достаточно. Вы свободны.

У стола остался только безликий официант, разливающий напитки.

Я не знаю тостов для этой ситуации, — сказал Тимофеев. — Поэтому выпьем за знакомство.

Алексей кивнул, и приглушенно звякнули бокалы с дорогим шампанским, марки «Кристалл». За шампанским последовали красные и белые вина, перемежаемые закусками, потом дошли до водки и, в конце концов, до коньяка. Тимофеев захмелел, но самую малость, и следил за своим подопечным, искренне наслаждающимся трапезой. Насытившись, Леша потянул из коробки сигару и официант тут же щелкнул зажигалкой, высекая лепесток огня. Закурил и Николай.

Знаешь, Коля, — прищурив глаз, мертвый выдохнул облачко дыма. — Я всю жизнь был примерным. В школе учился хорошо, потом заграничный университет окончил, тоже с отличием. Спортом занимался, не пил, не курил, дружбу водил только с правильными людьми.

Он затянулся и продолжил:

Вот ты скажи мне — ради чего? Ради того, чтобы грузовик, у которого лопнуло колесо, размазал меня по забору? Ради того, чтобы узнать вкус коньяка только после смерти?

А почему ты спрашиваешь меня? — дым попал Тимофееву в глаз и он прищурился. — Ты ведь был там. Вот и спросил бы.

А я спрашивал, — сказал Леша. — Но мне никто не ответил. — Он глотнул коньяка, подхватил на маленькую двузубую вилку ломтик лимона. — Знаешь, когда я там очутился, я понял, насколько мелочны все наши стремления и мечты. Вот мой отец, богатый человек, он мечтал, что я заму его место, возглавлю семейный бизнес. А тут — бах! — и нет меня. И все его мечты коту под хвост.

Тимофеев не нашелся, что ответить и зажевал паузу ломтиком ветчины.

Или вот, Аня, например, — продолжил Алексей. — Любила ли она меня? А если любила, почему позвонила в твой Орден?