Девятый зомби

Там же должен находиться и Бладценгофер, но почему-то сегодня он сидит среди обычных зрителей на противоположной трибуне.

Не человек ли в космическом скафандре тому причина?

— Единственное, что сказал мне Андерштейн перед финальным поединком: держаться подальше от этих, — громко кричит Стюард Бладценгофер, тыча указательным пальцем на одного из зевающих миллионеров. — Но о космонавтах он точно ничего не говорил.

— Естественно, месье, — изо всех сил орет в ответ Гиперджон, стараясь перекричать запаниковавших зрителей, на коих со злости набросились стражи правопорядка. — Безумный Сэм и не мог вам ничего толкового сказать. Слышал, как говорится, звон, да не знает, где он.

В это время со стороны склепа, в котором затаился девятый зомби Аласторский, раздаются душераздирающие возгласы. Группа захвата всё-таки предприняла штурм гробницы, и сейчас оттуда, помимо человеческих воплей, доносятся автоматные очереди и взрывы гранат. Теперь всё внимание зрителей вкупе с энергией журналистов обращены на неравное противостояние объединенных сил полиции и Феликса Аласторского. Впрочем, музыка играет недолго, ничего из ряда вон выходящего не происходит, — вот выносят раненых копов, вот тащат жалкие останки археолога, вот из склепа выруливает сержант с целехоньким Кием в руках.

— Оживите Габилондо! — после непродолжительной паузы советует Гиперджон Андерштейн. — Побыстрее, месье Бладценгофер, пока ещё не поздно.

— Хотелось бы знать, что нам это даст, Верхний Джон? — потерянно говорит верховный некромант. — Я, конечно, могу, но толку-то…

— Тому-Кто-Недосчитался-Душ всё равно. Одна возращенная душа — одна галочка. Не думаю, что ему нужен определенный девятый зомби. Сделайте аргентинца девятым!

— Постой-ка, Андерштейн. А ведь это идея!

Между тем Кеннет Мортье всё ещё сидит возле скоропостижно скопытившегося Габилондо. Мегакий по-прежнему в руках потерявшего приставку «экс» чемпиона, позади довольно мурлычет Биток, коему удалось перегрызть нитку, продетую сквозь мясистые губы.

— Где? Где этот чертов Кий? Куда запропастился проклятый Аласторский?

Да, это дон Густаво. Под радостный визг армии кузенов он поднимается с земли, пришибленно мотает головой, пьяным взглядом ищет Кий и девятого покойника, которых, как мы знаем, уже давно нет на поле.

— Месье! Месье Мортье! — горланит с притихшей трибуны Гиперджон. — Вот вам девятый зомби! Играйте!

— Время! — заявляет находчивый арбитр.

— Что туточки происходит вообще? — недоумевает шатающийся дон Густаво. — Этот Кий, он почему-то выскочил из рук, а затем белый коридор… А потом, а потом… Бладценгофер высунулся из дверей… Это был он. Он! Беспардонно поймал меня прямо за шиворот и приволок сюда…

Бах! Трах! Стукнутый мегакием Биток гулко врезается в синьора Габилондо и, придав аргентинцу ускорение, отскакивает вправо. Бух! Девятый мертвец с финальным чертыханьем залетает в четвертую могилу, приваливая хозяина с аналогичным порядковым номером.

Ну, вот и всё. Конец. Партия завершена.

Скрепя сердце зрители устраивают овацию победителю. Даже космонавт в VIP-ложе стаскивает шлем и перчатки, чтобы в свою очередь поаплодировать канадцу да поголосить поздравительные крикухи. С выражением ужаса на побледневших лицах Стюард Бладценгофер и Гиперджон Андерштейн следят за действиями высокого гостя; некромант истово крестится, негр отступает в глубь кладбища.

И вот скафандр полностью снят, — все видят известного канадского космонавта Роберта Ливитта, доброго друга и персонального фаната Кеннета Мортье.

Нет, это никакой не Тот-Кто-Недосчитался-Душ.

— Мортье! Мортье! — скандирует Ливитт вместе со зрителями, то и дело поправляя галстук.

Черт возьми, а ведь Стюард и Гиперджон чуть не померли с испугу!

У страха, как известно, глаза велики.