Добавить в моё избранное
26 мин, 30 сек 16266
Все так же неистово носился по парковке молодой роллер, из парка неподалеку доносились смех и плеск фонтана, девушка, занявшая его место на скамейке и читающая модный журнал, расстегнула верхнюю пуговицу на блузке. Снег падал ей на шею и грудь, таял и стекал маленьким ручейком в вырез. Через пару секунд он застыл — кусочкек льда выглядел как какое-то стильное украшение, было в нем даже что-то привлекательное. Девушка подняла глаза и улыбнулась ему, потом перевернула страницу и снова опустила голову. Сергей подумал, что сходит с ума. Он повернулся, чтобы сказать что-то Маше — и забыл, что хотел сказать.
— Вы отчислены, Сергей Иванович, — прошипел ему в ухо Зоркий Глаз, свирепо блеснув бледной пленкой катаракты в расползающейся глазной впадине. — Я только что проверил вашу контрольную работу. И знаете, что я хочу вам сказать? Нет даже такой оценки, которой заслуживает эта писанина!
Он держал Сергея под руку, прижавшись своим сухим плечом к его плечу, под рукавом пиджака чувствовалось какое-то движение: бугры толкались и наползали друг на друга, соединаясь и распадаясь.
В отчаянии Сергей метнулся в фойе кинотеатра, но очутился в аудитории института. За партой сидело всего двое студентов. Один из них обернулся.
— Серый! Здорово! — сказал отец, такой, каким он выглядел бы, будь лет на двадцать моложе. — Что ж ты опаздываешь? Ладно, двигай сюда, я взял твое задание.
— Да, Сережа, быстрее! — поддакнула сидящая рядом Анна Васильевна, стройная и невысокая. — Мы тебя уже совсем заждались.
Они оба синхронно подмигнули.
Сергей снова посмотрел на цепко державшего его преподавателя. Он смотрел почти ласково. Зараза уже перешла на вторую половину его клиновидного лица.
— Мяу, — сказал он.
Сергей проснулся, широко разинув рот и жадно хватая воздух. У него на груди сидела Мурка. «Мяу», — повторила она и лизнула его в щеку.
«Брысь!», — осипшим голосом рявкнул он и сбросил кошку на пол. Внезапно подкатило чувство «дежа вю». Он посмотрел на часы и увидел четыре единицы, застывшие на циферблате электронного будильника. Мать уже тоже на работе. «Приснится же такое», — подумал Сергей и вздрогнул — настолько были живы еще в памяти фрагменты сна. — «Это все нервы».
Серость залила все небо. Грязные ошметки облаков сновали туда-сюда, и Сергей в ужасе зажмурился: не хватало только остановки и кинотеатра. Он подумал, что, должно быть, организм независимо от разума воспринимает окружающий мир — иначе как бы сегодняшняя погода перенеслась в его сон?
Умываясь, он заметил, что прыщи практически исчезли. Здорово, подумалось ему. Вот бы и все остальное решалось так же легко. Увы. Некоторые решения даются с огромным трудом.
В институте было весело: маркетинг. Его преподавала Елизавета Петровна Волкова — совсем еще молодая, но уже внушавшая уважения девушка. Ее занятия совсем не походили на обычные. Часто тема маркетинга не затрагивалась вообще. Все время, отведенное на предмет, Елизавета Петровна занимала рассказами: о своей жизни, о жизни вокруг, об интересных фактах, по каким-то причинам застрявшим в ее голове. Как подозревал Сергей, она просто хотела сделать свои часы интересными, но при этом сильно перегибала палку. Как бы там ни было, студентам такой подход нравился, а чтобы хоть как-то удержаться в рамках приличия, Елизавета в конце каждой пары проводила аналогию — к месту и не к месту: «вот также и в маркетинге». В принципе, были и стандартные занятия, с диктовокй под запись и монотонным чтением откопированных лекций, но все равно — ассоциации со словом «маркетинг» были самые светлые.
Сегодня, как и обычно, было две пары — пролетевших на сей раз за рассказом преподавателя о том, как в прошлом году она путешествовала в Японию. Она рассказала о тамошней системе управления, о том, как в японских фирмах существует специальная комната для снятия стресса, где висит чучело шефа, а рядом валяется палка, и можно колотить своего начальника хоть до умопомрачения — и о многом еще. Сергей пожалел, что такого нет в наших институтах. Причем хотелось бы видеть в таких комнатах чучела всех своих преподавателей, сокурсников, родных и знакомых.
При выходе его толкнул локтем Олег.
Слышь, Серый, ты читал, что выдумал наш Глаз?
Нет.
Он не показал виду, но от одного упоминания имени математика его всего перекосило. День складывался неплохо — по крайней мере до сих пор, даже несмотря на скверную погоду.
Экзамен в пятницу.
Сергей остановился и уставился прямо перед собой, тупо пытаясь понять смысл только что сказанного. Но никак не мог понять, все мысленное пространство заполнил вопрос: кому пришло в голову покрасить стены института в бледно-голубой цвет?
— Мы с пацанами щас подходим к доске, а там его каракули висят: мол, так и так. В связи с непредвиденной командировкой… Энд соу он.
— Энд что?
— Вы отчислены, Сергей Иванович, — прошипел ему в ухо Зоркий Глаз, свирепо блеснув бледной пленкой катаракты в расползающейся глазной впадине. — Я только что проверил вашу контрольную работу. И знаете, что я хочу вам сказать? Нет даже такой оценки, которой заслуживает эта писанина!
Он держал Сергея под руку, прижавшись своим сухим плечом к его плечу, под рукавом пиджака чувствовалось какое-то движение: бугры толкались и наползали друг на друга, соединаясь и распадаясь.
В отчаянии Сергей метнулся в фойе кинотеатра, но очутился в аудитории института. За партой сидело всего двое студентов. Один из них обернулся.
— Серый! Здорово! — сказал отец, такой, каким он выглядел бы, будь лет на двадцать моложе. — Что ж ты опаздываешь? Ладно, двигай сюда, я взял твое задание.
— Да, Сережа, быстрее! — поддакнула сидящая рядом Анна Васильевна, стройная и невысокая. — Мы тебя уже совсем заждались.
Они оба синхронно подмигнули.
Сергей снова посмотрел на цепко державшего его преподавателя. Он смотрел почти ласково. Зараза уже перешла на вторую половину его клиновидного лица.
— Мяу, — сказал он.
Сергей проснулся, широко разинув рот и жадно хватая воздух. У него на груди сидела Мурка. «Мяу», — повторила она и лизнула его в щеку.
«Брысь!», — осипшим голосом рявкнул он и сбросил кошку на пол. Внезапно подкатило чувство «дежа вю». Он посмотрел на часы и увидел четыре единицы, застывшие на циферблате электронного будильника. Мать уже тоже на работе. «Приснится же такое», — подумал Сергей и вздрогнул — настолько были живы еще в памяти фрагменты сна. — «Это все нервы».
Серость залила все небо. Грязные ошметки облаков сновали туда-сюда, и Сергей в ужасе зажмурился: не хватало только остановки и кинотеатра. Он подумал, что, должно быть, организм независимо от разума воспринимает окружающий мир — иначе как бы сегодняшняя погода перенеслась в его сон?
Умываясь, он заметил, что прыщи практически исчезли. Здорово, подумалось ему. Вот бы и все остальное решалось так же легко. Увы. Некоторые решения даются с огромным трудом.
В институте было весело: маркетинг. Его преподавала Елизавета Петровна Волкова — совсем еще молодая, но уже внушавшая уважения девушка. Ее занятия совсем не походили на обычные. Часто тема маркетинга не затрагивалась вообще. Все время, отведенное на предмет, Елизавета Петровна занимала рассказами: о своей жизни, о жизни вокруг, об интересных фактах, по каким-то причинам застрявшим в ее голове. Как подозревал Сергей, она просто хотела сделать свои часы интересными, но при этом сильно перегибала палку. Как бы там ни было, студентам такой подход нравился, а чтобы хоть как-то удержаться в рамках приличия, Елизавета в конце каждой пары проводила аналогию — к месту и не к месту: «вот также и в маркетинге». В принципе, были и стандартные занятия, с диктовокй под запись и монотонным чтением откопированных лекций, но все равно — ассоциации со словом «маркетинг» были самые светлые.
Сегодня, как и обычно, было две пары — пролетевших на сей раз за рассказом преподавателя о том, как в прошлом году она путешествовала в Японию. Она рассказала о тамошней системе управления, о том, как в японских фирмах существует специальная комната для снятия стресса, где висит чучело шефа, а рядом валяется палка, и можно колотить своего начальника хоть до умопомрачения — и о многом еще. Сергей пожалел, что такого нет в наших институтах. Причем хотелось бы видеть в таких комнатах чучела всех своих преподавателей, сокурсников, родных и знакомых.
При выходе его толкнул локтем Олег.
Слышь, Серый, ты читал, что выдумал наш Глаз?
Нет.
Он не показал виду, но от одного упоминания имени математика его всего перекосило. День складывался неплохо — по крайней мере до сих пор, даже несмотря на скверную погоду.
Экзамен в пятницу.
Сергей остановился и уставился прямо перед собой, тупо пытаясь понять смысл только что сказанного. Но никак не мог понять, все мысленное пространство заполнил вопрос: кому пришло в голову покрасить стены института в бледно-голубой цвет?
— Мы с пацанами щас подходим к доске, а там его каракули висят: мол, так и так. В связи с непредвиденной командировкой… Энд соу он.
— Энд что?
Страница
6 из 10
6 из 10
