Хроники голода

Может быть, мне сообщить куда следует, что свои обязанности ты больше выполнять не в силах?»

И тут же пришло неожиданно яркое прозрение — если я сейчас сдохну, Катя останется одна! Одна в этом огромном, бездушном ублюдочном мире, где без меня гарантированно пропадет!

Я взвыл отчаянно. Оттолкнулся от стены, тараня дикую. Ударил двумя руками, разбил костяшки обо что-то твердое. Тут же прыгнул в сторону. Больно ударился плечом о пол, перекатился на спину и рванул из-за пояса револьвер.

Стрига передвигалась устрашающе быстро! Секунду назад она заваливалась на спину, от моего внезапного маневра потеряв равновесие, и вот уже тварь выгибается дугой, становится на «мостик» и делает сальто через голову. Тут же, абсолютно без паузы, падает на корточки и выталкивает тело, словно змея, в смертоносный бросок.

На спусковой крючок я надавил скорее инстинктивно, чем осознанно. Револьвер тряхнуло, в запястье ударила отдача. Раз, другой, третий…

Дикую отбросило, она задергалась под пулями, ее опрокинуло.

Пять раз я палил, не прекращая орать, вымещая пережитый страх. Стригу прижало к стене, сорок пятый калибр не слишком пробивной, но обладает потрясающим останавливающим действием. Грудную клетку дикой буквально перемололо…

И все же я знал, что последний выстрел должен быть в голову.

Титаническим усилием воли я заставил себя остановиться. От грохота выстрелов уши словно ватой заткнули. Дрожащей рукой я прицелился.

Стрига уже трясла башкой, пытаясь подняться.

Последний выстрел прозвучал удивительно тихо. Оглушенный пальбой, я скорее ощутил его по отдаче.

В лоб стриге словно долбанули кувалдой, в кости появилась здоровенная дыра, затылок взорвался.

Несколько раз дернувшись, тварь затихла. Длинные пальцы на ее ногах свело судорогой агонии, сделав их похожими на когти стервятника…

Трясущимися руками я отщелкнул барабан, на пол со звоном посыпались отработанные гильзы. Предварительно набранным захватом перезарядил револьвер. Все это время в голове пульсировала только одна мысль:

«В жопу твои нотации, Берт! В жопу тебя и твою работу! В жопу!»

С трудом я поднялся, охнул от боли в побитом теле.

Комната напоминала декорации к фильму «Дом тысячи трупов». Изуродованные тела, вонь разложения, темная кровища с осколками костей. В крови все: стены, пол, забрызган массажный стол, даже на потолке черные брызги. От кислой пороховой гари дерет горло кашель. В лучших традициях курильщика, я решил бороться с ним сигаретами. Достал из кармана смятую в комок пачку. Долго шарил в поисках уцелевшей сигареты. Наконец, нашел, но трясущимися непослушными пальцами переломил.

— Твою мать, Бертрезен! — закашлялся я. — Сука!

Пришлось вкручивать обломок сигареты в фильтр, долго не получалось. В конце концов, чиркнув зажигалкой, я затянулся. Выпустив к потолку сизую струю, сразу подумал о бутылке виске, припрятанной у меня в бардачке…

«Нет, Олежа… — я мысленно отвесил себе оплеуху. — Сначала работа. Работа, слышишь, Берт? Вначале я разгребу тут за тебя это дерьмо!»

Докуренная до фильтра сигарета обожгла губы, я выматерился. Раздавив окурок каблуком, отправился на поиски обреза. И только после этого похромал в коридор.

Беглый обыск массажного салона ничего не дал. Нашлись еще два трупа. А оставшаясяв живых пара мужиков крепко дрыхла. Видимо, бедняг опоили какой-то гадостью, оставив на потом.

Диких, как я и предполагал, больше не было. Не обнаружились и охранники. А ведь должны были. Но на все вопросы ответила открытая дверь черного хода, найденная в задней части салона.

Я на всякий случай выглянул, лица коснулась прохлада. Заполненная ночью подворотня, словно кишка, уводила куда-то в лабиринты улиц. Кроме мусорных баков и крыс, больше в ней никого не было.

— Ничего, — прохрипел я. — Это уже работа Берта — искать эту сволочь. Я свое дело выполнил…

Тщательно заперев заднюю дверь, я, вернувшись в коридор, опустился на корточки перед разгромленной комнатой. Из кармана появился мобильник, я вызвал меню текстовых сообщений. Набирая послание, косился на лениво бьющееся сердце в развороченной груди первой стриги…

Группа биологической зачистки прибыла по графику — через семь минут. Не знаю уж, как разбираются с полутрупами эти парни в белых комбинезонах, может, сжигают в крематориях? Мне было пофиг.

Я впустил тройку экспертов, которую охраняли двое ментов. Из тех, кто подчиняется Клиру.

— Ох, господи милосердный, — с радостной улыбкой оглядел побоище «биолог», крупный мужик с пивным брюхом и лысиной. — Вот так подарочек!

Я взглянул с недоумением, чтобы через секунду пожалеть о вопросе:

— Давно хотел попробовать трахнуть одну такую, — облизнул губы «биолог», указывая на полудохлую стригу. — Да после вас, клириков, целые задницы редко остаются.