Nochleg

— Не подходи. — сдавленно прохрипел Ушной и выставил вперед штык-нож в дрожащей руке. Мертвец остановился и с интересом уставился на оружие в руке человека. Прошло несколько секунд, показавшихся бойцу вечностью. Он не заметил, как оживший труп вдруг оказался рядом с ним, вывернул его руку сжимающую штык, стальные пальцы мертвеца будто обожгли его арктическим холодом. Солдат вскрикнул, но мертвец уже повалил его в грязь, наваливаясь сверху, замораживая исходившим от него ледяным холодом. Мертвец оскалился и Ушной успел заметить длинные белоснежные клыки у него во рту. «Упырь!» — с ужасом подумал солдат и это было последнее, что пронеслось в голове. Клыки вонзились в его шею, в стороны брызнула кровь, вампир утробно зачавкал. Тело солдата остывало, а мертвеца наоборот теплело.

Сколько десятилетий, а может быть и столетий, он не пил крови… Сколько же времени он проспал…

Перед глазами проносятся какие-то фрагменты — обрывки воспоминаний из далекого, очень далекого, прошлого, все в тумане, будто сон. Когда он спал, в его замок ворвались обезумевшие от постоянного страха и безисходности, крестьяне из близлежащих деревень. Они несут сильно коптящие факелы, колья, топоры. Топот множества ног, звон метала, приглушенный ропот человеческих голосов. Громкие удары совсем рядом — навалившись гурьбой на крышку гроба, положив на него серебряное распятие, люди забивают его длинными гвоздями. Громкий звон метала — железными цепями они опутывают гроб.

Отдаленный, все более приглушенный, скрежет стали о камни — люди спешат до заката замуровать его в глубоком подвале. Разъяренная толпа покидает замок, все тише топот и крики, в узкие окна — бойницы летят горящие факелы, люди забивают толстыми досками вход в замок, ворота и разбегаются прочь. Замок пылает, трещат деревянные балки перекрытий, старинные лестницы с резными перилами. Столбы густого черного дыма закрывают солнце, заходящее за багровые хребты.

Закат багровый… Кровавый…

С ловкостью летучей мыши, вампир карабкается вверх, туда, где между обугленых балок видна узкая полоска лунного света.

«Какая большая луна! Как ярко она светит! Как давно он не любоволся своим светилом! — он долго бродит по развалинам, пепелищу своего родового поместья. — Что сделали с ним эти варвары — люди…»

Сержант проснулся внезапно, будто от толчка, он привык просыпаться так на фронте, но в госпитале уже совсем отвык. Степанов прислушался, пытаясь определить в звенящей тишине из-за чего он проснулся. Было холодно, сержант поднялся — наверное, уже пришла его очередь заступать на дежурство. Почему же Ушной его не разбудил? Костер совсем прогорел, под золой едва тлели слабенькие угольки. «Заснул негодник! — не на шутку разозлился Степанов. — Ну, я ему сейчас задам.» Он поднял винтовку и вышел из конюшни. Луна заливала маленький двор мертвенно-бледным светом. Часового нигде не было видно, сержант сходил к воротам, но в галерее никого не было. Пролом в воротах был завален досками и камнями, это утвердило предположение сержанта. «Засыпал вход гаденыш и думает: можно спать спокойно.» — со злосью подумал Степанов.

Он вернулся во двор и вдруг услышал тихий шорох в пустотелом каркасе замка.

— Ушной! — негромко позвал сержант, солдат не отозвался. — Ушной, чтоб тебя перекосило! Чего ты там лазишь? — в ответ снова тишина.

— Давай спускайся и иди спать! — громче и строже произнес Степанов, за стеной зашуршало сильнее.

— Ушной, ты что оглох! Немедленно спустись! — сержант растерялся: что это — баловство, граничащее с преступлением, или с бойцом что-то случилось?

Степанов подошел к засыпаной двери замка, достал и зажег фонарик. На горе мусора, в золе, он нашел два четких отпечатка солдатских сапог. «Так и есть — Ушной полез туда. Но что ему там нужно?!» Кряхтя и ругаясь, сержант взобрался наверх и полез через узкую щель внутрь замка.

Вдруг чьи-то сильные холодные руки больно схватили его за плечи и с легкостью выдернули наверх, винтовка соскользнула вниз. Степанов увидел перед собой длинноволосого человека с бледным лицом и желтыми глазами, в средневековом камзоле. Сержант собрался было спросить, кто он такой, но неизвестный резко подтянул его к себе, будто хотел обнять, и впился длинными острыми клыками в его шею. Степанов потерял сознание. Выпив его кровь, вампир отшвырнул безжизненое тело в сторону и принялся сапогами разбрасывать золу и угли, расчищая выход из замка.

Танчук проснулся от холода. Он расположился ближе всех к выходу, поближе к костру, но костер давно потух и из распахнутого дверного проема веяло сырым холодным воздухом.

«Нужно разжечь костер, — лениво подумал он, — часовые видать заснули»… Он нехотя поднялся и вышел во двор. От заваленого входа внутрь замка доносилась громкая возня. «Ага, кто-то уже пошел за дровами.» — обрадовался солдат и пошел помогать.

На горе мусора, словно бесполезная палка валялась винтовка.