Легенда Кирничской долины

— Я видел такое устройство на Эльбе! — сказал пастор. — Называется паром.

— Каждый год в этот день отец ждал вот этого высокого старика на том берегу. Там же в лесу он с ним и расплачивался золотыми монетами.

— А где сейчас… твой отец? — спросил пастор Маркус.

— Должно быть, удирает на своей повозке в Зебниц.

Священник взглянул на Уве.

— Слово иудейки против моего, христианского, — расправил тот плечи.

— Нашёл! — услышали все крик.

Хайнц бежал к ним, и в руке у него была пара башмаков. Тех самых, что сторож Фриц осенью купил в Лихтенхайме.

— Нашёл! — торжествующе повторил он. — Они были в амбаре. В твоём амбаре, Уве, под старым гончарным кругом.

В доме Всезнайки, в подполе нашли много золотых монет.

— Да на такие деньги можно и в самом Дрездене дом купить! — воскликнул Вилле.

До Зебница Уве-Всезнайку так и не довезли. Но пастору он рассказал всё. И как много лет продавал несчастных малюток, и как убил лесника Вернера, когда тот случайно увидел его на реке с очередной жертвой на руках, и, привязав к ногам камень, сбросил тело в Кирнич.

Маркус послал Фрица в Зебниц за полицией, самолично проследив, как тот переправится по верёвке на противоположный берег. Но ночью альтендорфцы выкрали Уве из церковного подвала и вздёрнули на том самом буке, где сорок лет назад повесили Соломона. Страшные слова говорил Уве перед смертью:

— Проклинаю вас, жители Альтендорфа! Каждый год буду приходить в дома ваши. И каждый приход буду забирать по маленькой девочке.

Но смелый Вилле-кузнец выбил из-под его ног полено.

Со Свеном в его избушке лесника теперь живёт маленькая Шарлотта со своей матерью. Молодую еврейку по её просьбе крестили в кирхе, и её теперь зовут Агнесса.

Лесник каждое утро носит старой Сибилле крынку козьего молока. Он застаёт её на крыльце. Даже когда пасмурно, старуха поднимает незрячие глаза к небу, словно ждёт какого-то знака. Свену она задаёт один и тот же вопрос.

— Как ты думаешь, Чёрный Полуночник ещё вернётся?