Двоедушник

— Можно Гешу на пять минут?

Никто, включая учительницу, не понял, кто такой Геша. Он сам выдал себя с головой, поднявшись из-за парты и заторопившись к матери. С тех пор он, наверное, ни для кого не был Геннадием. Ему почти тридцать, восемь без малого лет проведено за решеткой, но и на свободе, и там, где могут окликнуть по номеру на телогрейке, Гена Телегин для всех только Геша.

А вот Андрей Рукавишников по малолетству носил кличку Шпрота. Стоило ему связаться с Гешей, как и он лишился привычного раз и навсегда, став навечно Дюшей. Геша и Дюша. Никак иначе.

С улиц ночного города исчезли припозднившиеся прохожие, движение на дорогах прекратилось. Даже полицейский патруль куда-то спрятался. Асфальтовые ленты с ямами, щербинами и плохо читаемой дорожной разметкой достались в пользование дряхлой «шестерке», до этого часа не рисковавшей выезжать с окраины города.

Геша получил машину после смерти отца. Была она единственным его наследством, и по этому поводу Дюша однажды заметил:

— Тачка в наследство всяко лучше кота в сапогах.

С этим высказыванием новый хозяин автомобиля, судя по разным цветам и следам сварки, собранного из трех разных машин, не спорил. Меж тем он смекнул, что дальше первого абзаца сказки о коте в сапогах его приятель вряд ли продвинулся.

Гаражи и окраина утомили пьянчужек. Им хотелось простора, прямых участков дороги, перекрестков с подмигивающими желтыми светофорами. Мужчины, основательно заправлявшиеся спиртным с самого обеда, жаждали приключений, и если вечером они опасались столкнуться с полицейским нарядом, то сейчас, похоже, задались целью самостоятельно отыскать его и нажить себе уморительно веселых неприятностей.

Когда в очередной раз стал заикаться воткнутый в прикуриватель трансмиттер, передававший музыку на FM-волнах, Геша потерял терпение. Перезапускать устройство после каждого сбоя ему надоело. Крутанувшись в водительском кресле, Геша задрал ногу и пяткой вбил трансмиттер в нижнюю часть панели. Тишина мягким и плотным одеялом навалилась на уши мужчин.

— Сломал, — коротко констатировал Дюша, опасаясь предъявлять претензии приятелю.

Пьяный Геша его пугал, нередко до холода внизу живота, до дрожи в коленях. Берегов в таком состоянии Геша не видел и порой норовил ради шутки выкинуть такой фортель, за который могли не просто посадить, а пристрелить на месте, не сильно разбираясь. Однако, сломав трансмиттер, он не распалился и не продолжил буйствовать, как случалось прежде неоднократно. Напротив, лицо его расплылось в дурацкой улыбке.

— Завтра купим новый, — сказал он и тут же спохватился: — Да на кой нам новая безделушка? Магнитолу возьмем новую, и чтоб экран был такой, на каком фильмаки можно гонять. Дорогую поставим. «Витэк» там или «Продиджи».

— Бабло еще стрясти надо, — осторожно высказал свои сомнения Дюша.

— Стрясем, браток. Стрясем. Ты думаешь, они стучать побегут?

— Времена не те уже. Запросто стуканут.

— Ты чё? — не унимался Геша. — Думаешь, барыгам нужны от нас неприятности? Не ссы, браток. Пусть лучше барыги со страху уссутся нахрен!

Он согнулся, почти укладываясь на руль, чтобы дотянуться до новой банки «Балтики», но ту мотало взад-вперед на полу заднего сиденья и не сразу кинуло в ладонь Геши. В таком положении дорогу водитель видел плохо, управляя исключительно на автомате, по памяти и доверившись духу, которому обычно поклоняются любители порулить пьяными. Поэтому две подозрительные полосы на асфальте первым различил Дюша.

Сначала ему показалось, что это следы, оставленные после экстренного торможения, но они чудились слишком узкими, чтобы принадлежать колесам каких бы то ни было машин. По мере приближения к черным полосам, отчетливо заметным на сером с трещинами асфальте, нижняя челюсть Дюши все больше и больше отвисала, поскольку непонятные полосы двигались навстречу их «шестерке». Именно двигались, даже неслись.

Поняв, что полосы это не что иное, как темные джинсы человека, бегущего в сторону машины, Дюша хотел что-то сказать, но предупредить Гешу требовалось немедленно. В голове случилось короткое замыкание, и, как это бывает, потерялись подходящие слова, и тогда он заорал, указывая пальцем вперед.

Геша среагировал правильно, молниеносно сняв ногу с газа и помалу надавливая на педаль тормоза. При этом мужчины прекрасно понимали, что даже если водитель вдавит педаль до упора, это не спасет бегущего навстречу умалишенного. «Шестерка» заглохла, громко пальнув из глушителя всполохом огня и черным дымом.

Наконец фары целиком выхватили из полумрака плохо освещенной улицы фигуру бегуна. Дюша подавился своим криком, по виду незнакомца быстро сообразив, что действует тот вполне осознанно. Безумец подпрыгнул на месте, сгруппировался, по инерции продолжая движение точно в лобовое стекло «шестерки».

Геша и Дюша приготовились к столкновению, одновременно представив себе происходящее с точки зрения стороннего наблюдателя.