Добавить в моё избранное
25 мин, 34 сек 6981
Пьянство, мародерка и жестокость до добра не приведут. Вечная тоска. Потом ударят по голове ради ружья и оставят в квартире. Надо съездить на службу, опечатать помещения, привести мысли в порядок, надыбать еще каких-нибудь ништяков, да и валить в родовое гнездо, под прикрытие штыков, леса и пересеченной местности. Отсутствие мертвяков, гастарбайтеров, маргиналов и прочего недоброжелательного контингента пойдет только на пользу.
Разложив продукты я попытался зайти в интернет, многие сайты не грузились, всякие яндексы призывали сохранять спокойствие и невозмутимость.
Звоню Григорию. Он завтра так же едет в офис, встретимся и поговорим. Тоскливо смотрю на двор, от былого бязметежного ощущения, не осталось и следа. Стоит «гвардия» и обсуждает, кажется, меня, они сходили посмотреть на луноликих, теперь наверняка думают что делать со мной. Для них я «персона нон грата». Сунуться ко мне они побояться, а самому стоит от них держаться подальше. Уже появились люди, готовые убивать и калечить за пару бутылок водки, старое ружье или внедорожник.
Кстати машины у меня нет, есть ружье. Иного варианта, кроме как «грабить корованы» у меня нет. Купить? Смешно. Менять не на что. А еще хорошо бы внедорожник. Сожалею, что не купил кондовую, совковую, но такую неприхотливую «Ниву». Или старого праворукого «япошку».
Заварив чай и щедро накатив в бокал-снифтер армянского коньяка я прильнул глазами к окулярам старого бинокля, купленного пару лет назад в Питере на Московском вокзале. Что я вижу — по складам PDP бродят мертвяки, живых нет. Что я вижу — охранники вооружены. Валяется короткое, похожее на клюшку помповое ружье. Пистолеты у них либо травматические, либо ИЖ-71 под крайне нераспространенный патрон «курц». Все равно надо брать. Насчитав 12 зомби, я понял что можно отстреливать их в дыру в заборе, но не факт что больше там их нет. С моим «дрыном» в помещении не развернуться, да и лезть на незнакомые склады с дробовиком — это самоубийство. Господи, кошка! Живая. А что если кошкой? Откопав в закромах инструментов толстую стальную проволоку и вооружившись кусачками и напильником я изготовил крепкую трехлапую «кошку». Привязав к ней шкертик я вытащу ружье, не спускаясь туда. Взяв кошку, тулку, одев перчатки и сунув за пояс нож я отправился мародерить.
С двадцать четвертого броска, сидя на ветке дерева, растущего около забора, я зацепил «помпу» за погонный ремень и подтащил к забору, всяко удобнее в городе, чем мой дрын. Ослабив веревку я уронил ружье, которое оглушительно высстрелило, оставив в заборе из профнастила огромную дыру — на шум начали стягиваться бывшие охранники, грузчики и собаки. Этих тихоходов я отстреляю, как фигурки оленей в тире в Парке Горького. Однако одна из собак, выбежавшая откуда-то с заднего двора понеслась навстречу мне с огромной скоростью, что я забыв о помпе и кошке вскинул эмцеху и точно выбрав упреждение снес морду и верхнюю часть черепа этому полуторометровому чуду природы.
Теперь надо брать склад. Электротовары меня не интересуют, но ружье, пистолеты и боеприпасы к ним, а так же автомобиль, если разживусь ключами. Картечными выстрелами разношу головы в клочья двум собакенам. Как же неудобно стрелять с дерева, опираясь на забор, но увы «вышку» мне сколачивать некогда. Да и егеря с водкой и жирным кабаньим кондером на этой охоте никогда не будет. За спиной будет лишь свист старой сточенной косы, скрип суставов и зловонное дыхание самой Смерти. Впереди будет лишь неизвестность, щелчки пластиковых гильз, выброшенных прочь, желание выжить и вернуть все назад. Всю ту жизнь, потерянную нами навсегда. Никогда мы уже не станем прежними. Никогда это очень страшное слово, оно наполнено чернотой неизвестности, словно ртутью. Черной, отливающей в свете луны ртутью. Ядовитой, завораживающей, тяжелой и неподдающейся человеческому пониманию.
Отстрелявшись по мертвякам, я добросил в магазин МЦ еще два патрона, и держа его на готове спрыгнул на тела зомби. От них резко пахло смесью запаха тлена и ацетона. Теперь они были похожи на обычных выдержанных мертвецов. Беглый осмотр территории дал понять что снаружи складов никого нет, а на зачистку внутренних помещений меня не хватит.
Главное что я хотел — помпа. Ура — МР-133, в калибре 12*76, дешевая рабочая лошадка со складным прикладом. Дернув цевье я вытряхнул бывшие там патроны. Своим я доверяю больше. Поставив верную тулку на предохранитель, я закинул ее за плечо, обрезиненный «погон» очень удобно и нескользя занял свое место. Набив магазин «мурки» красными пузатенькими патронами, дослав патрон в патронник, я взялся за тело охранника. В кобуре его был банальный дешевывй резинострел, МР-79, видимо личный… Выудив из кармана куртки огромную матерчатую сумку «ИКЕА» я отправил туда кобуру с содержимым, рацию «моторола», наручники, преодолев отвращение я снял с мужика начищенные, явно почти не ношенные берцы, с боковой молнией, как правило, любимые ветеранами ВДВ.
Разложив продукты я попытался зайти в интернет, многие сайты не грузились, всякие яндексы призывали сохранять спокойствие и невозмутимость.
Звоню Григорию. Он завтра так же едет в офис, встретимся и поговорим. Тоскливо смотрю на двор, от былого бязметежного ощущения, не осталось и следа. Стоит «гвардия» и обсуждает, кажется, меня, они сходили посмотреть на луноликих, теперь наверняка думают что делать со мной. Для них я «персона нон грата». Сунуться ко мне они побояться, а самому стоит от них держаться подальше. Уже появились люди, готовые убивать и калечить за пару бутылок водки, старое ружье или внедорожник.
Кстати машины у меня нет, есть ружье. Иного варианта, кроме как «грабить корованы» у меня нет. Купить? Смешно. Менять не на что. А еще хорошо бы внедорожник. Сожалею, что не купил кондовую, совковую, но такую неприхотливую «Ниву». Или старого праворукого «япошку».
Заварив чай и щедро накатив в бокал-снифтер армянского коньяка я прильнул глазами к окулярам старого бинокля, купленного пару лет назад в Питере на Московском вокзале. Что я вижу — по складам PDP бродят мертвяки, живых нет. Что я вижу — охранники вооружены. Валяется короткое, похожее на клюшку помповое ружье. Пистолеты у них либо травматические, либо ИЖ-71 под крайне нераспространенный патрон «курц». Все равно надо брать. Насчитав 12 зомби, я понял что можно отстреливать их в дыру в заборе, но не факт что больше там их нет. С моим «дрыном» в помещении не развернуться, да и лезть на незнакомые склады с дробовиком — это самоубийство. Господи, кошка! Живая. А что если кошкой? Откопав в закромах инструментов толстую стальную проволоку и вооружившись кусачками и напильником я изготовил крепкую трехлапую «кошку». Привязав к ней шкертик я вытащу ружье, не спускаясь туда. Взяв кошку, тулку, одев перчатки и сунув за пояс нож я отправился мародерить.
С двадцать четвертого броска, сидя на ветке дерева, растущего около забора, я зацепил «помпу» за погонный ремень и подтащил к забору, всяко удобнее в городе, чем мой дрын. Ослабив веревку я уронил ружье, которое оглушительно высстрелило, оставив в заборе из профнастила огромную дыру — на шум начали стягиваться бывшие охранники, грузчики и собаки. Этих тихоходов я отстреляю, как фигурки оленей в тире в Парке Горького. Однако одна из собак, выбежавшая откуда-то с заднего двора понеслась навстречу мне с огромной скоростью, что я забыв о помпе и кошке вскинул эмцеху и точно выбрав упреждение снес морду и верхнюю часть черепа этому полуторометровому чуду природы.
Теперь надо брать склад. Электротовары меня не интересуют, но ружье, пистолеты и боеприпасы к ним, а так же автомобиль, если разживусь ключами. Картечными выстрелами разношу головы в клочья двум собакенам. Как же неудобно стрелять с дерева, опираясь на забор, но увы «вышку» мне сколачивать некогда. Да и егеря с водкой и жирным кабаньим кондером на этой охоте никогда не будет. За спиной будет лишь свист старой сточенной косы, скрип суставов и зловонное дыхание самой Смерти. Впереди будет лишь неизвестность, щелчки пластиковых гильз, выброшенных прочь, желание выжить и вернуть все назад. Всю ту жизнь, потерянную нами навсегда. Никогда мы уже не станем прежними. Никогда это очень страшное слово, оно наполнено чернотой неизвестности, словно ртутью. Черной, отливающей в свете луны ртутью. Ядовитой, завораживающей, тяжелой и неподдающейся человеческому пониманию.
Отстрелявшись по мертвякам, я добросил в магазин МЦ еще два патрона, и держа его на готове спрыгнул на тела зомби. От них резко пахло смесью запаха тлена и ацетона. Теперь они были похожи на обычных выдержанных мертвецов. Беглый осмотр территории дал понять что снаружи складов никого нет, а на зачистку внутренних помещений меня не хватит.
Главное что я хотел — помпа. Ура — МР-133, в калибре 12*76, дешевая рабочая лошадка со складным прикладом. Дернув цевье я вытряхнул бывшие там патроны. Своим я доверяю больше. Поставив верную тулку на предохранитель, я закинул ее за плечо, обрезиненный «погон» очень удобно и нескользя занял свое место. Набив магазин «мурки» красными пузатенькими патронами, дослав патрон в патронник, я взялся за тело охранника. В кобуре его был банальный дешевывй резинострел, МР-79, видимо личный… Выудив из кармана куртки огромную матерчатую сумку «ИКЕА» я отправил туда кобуру с содержимым, рацию «моторола», наручники, преодолев отвращение я снял с мужика начищенные, явно почти не ношенные берцы, с боковой молнией, как правило, любимые ветеранами ВДВ.
Страница
5 из 8
5 из 8
