Рациональная Флора

— Слушаю, — недовольно крикнула она в трубку. — Мама? Ты звонишь на городской. Я просила пользоваться мобильным.

— Ты бы его не взяла, — отрезал высокий резкий голос. — Ты помнишь о сегодняшнем вечере?

— Я не приеду. У меня много работы.

— Пуансеттия!

— Мама, — девушка раздражённо поджала губы. — Я не разбираюсь в живописи и не люблю джаз.

— Ты не любишь людей.

— Это взаимно.

— Скоро превратишься в один из своих заспиртованных экземпляров.

— К лучшему. Буду жить вечно.

— Одна!

Сета нервно сцепила пальцы вокруг трубки. Она уже знала, чем закончиться этот разговор. Тем же, чем и остальные последние пару месяцев.

— Если не явишься, считай, что матери у тебя нет!

— Сета, — взгляд женщины умоляюще блуждал по лицу дочери, — прошу, хоть раз веди себя как нормальный человек.

— Мои поведенческие способности характеризуют меня как типичного представителя вида homo sapiens. Я нормальный человек, мама.

— Сета! — взвизгнула мать и больно впилась девушке в локоть. Нацепив улыбку, она развернулась к приближающейся компании из четырёх фигур: три пенсионерки и молодой мужчина. — Знакомься, Максимилиан, — сладко пропела сводница. — Пуансеттия — моя дочь.

— Добрый вечер! — мягко ответил Максимилиан. Сета безразлично кивнула.

— Макс — сын Тамары, — продолжала щебетать женщина, — любезно согласился составить нам сегодня общество.

Чувствуя, как мать всё настойчивее сжимает ей руку, требуя ответных любезностей, Сета вывернулась.

— Клюквенный мохито, пожалуйста, — сделала она знак официанту и остановилась напротив работы новоявленного художника, осчастливившего мир очередной мазней а-ля абстракция.

— Меня предупреждали насчёт вас, — в картину рядом уткнулся профиль Макса-сына Тамары.

— Сожалею.

— Сожалеете?

— Вечер вам придётся провести в компании человека, о котором вас предупреждали. Это неприятно.

— Ничего. У меня бывали компании и похуже, — он замолчал, ожидая реплики, но её не последовало. — Так значит, вы не верите в любовь?

— Нет необходимости обсуждать тему, вам не свойственную и не интересную, только потому, что я — женщина. Мне она безразлична.

— Значит, не верите, — Сета посмотрела на мужчину, впервые за время их недолгого общения, и Максу показалось, что он её удивил — Что? — пожал он плечами. — Мне стало интересно.

— Любовь — это функция мозга, дофаминергическая целеполагающая мотивация к формированию парных связей у человека, целью которой является выведение потомства для продолжения рода. Такой цели у меня нет.

— Ого! А я думал, для выведения потомства используют секс.

— Вы занимаетесь сексом для выведения потомства? — изумилась девушка. — Сколько у вас детей?

Макс смотрел на неё и не мог поверить, что она настоящая. Одно дело, когда мужчины и женщины с разных планетах, но эта — из другой галактики.

— Сексом занимаюсь ради удовольствия. Детей нет, — отчитался он.

— Секс направлен на удовлетворение полового влечения. Часто ему предшествует ряд действий, называемых ухаживанием. На мой взгляд, бессмысленных.

— То есть с вами можно заняться этим немедленно? — хмыкнул Макс. Закралось подозрение, что над ним издеваются.

— Сначала вы удивитесь моему имени, назовёте его таинственным, пригласите в ресторан, потом к себе, и у нас будет секс, — девушка сделал глоток мохито. — Моё имя мне известно, не считаю его таинственным, не люблю общественное питание и сон в чужой кровати. Вы хорошо сложены, — сказала Сета, не глядя на Макса, — привлекаете меня в качестве партнёра. Шансы на спонтанный секс высоки.

— Вы шутите?

— Нет.

— Вы странная.

— Рациональная.

Справа ослепительно блеснула вспышка. Посетительница клуба лет сорока отняла от лица фотоаппарат.

— Извините, — улыбнулась она. — Не хотела мешать вашему разговору. Ничего, что я вас сняла?

— Конечно!— уцепился Макс за возможности сменить тему. Такое ему было в новинку: смущал не он, а его.

Незнакомка незаметно склонилась к девушке:

— Ведь вы не верите, что фотография отнимает душу. Это нерационально.

— Это тупик, Макси. Зацепки кончились, — пожилой детектив закрыл папку и с видимым облегчением отодвинул её на край стола. — Непростое это дело. Нехорошее. Ребята из лаборатории об заклад бьются, растение не может прорасти человека насквозь за три дня. Я им верю.

— В Китае была казнь: преступника усаживали на место посева бамбука. За сутки он вспарывал его изнутри.

Детектив кивнул:

— Слышал такое, но то бамбук, Макси. Твёрдый бамбук, чёрт его дери!

Макс бездумно уставился на снимок жертвы, сплошь увитой мягкой виноградной лозой.