Добавить в моё избранное
25 мин, 31 сек 5883
Пипо сидел возле друга, обхватив голову руками.
Я… я не хотел, — прошептал он, — я хотел не сильно…
Он продолжал очень дрожать.
Может, тогда лучше и её убить? — проговорил Ксин.
И все трое посмотрели в сторону Пипины. Она лежала возле могилы Бастиана, раскинув руки.
Пусть он и убивает! — визгливо вскрикнул Ксу, отступил назад и, неловко покачнувшись на длинных ногах, чуть не упал.
Но Пипо продолжал дрожать. Его взгляд блуждал, не находя цели, не останавливаясь. Он закрыл лицо руками и застыл так, пытаясь отгородиться, закрыться от того, что произошло. В детстве он закрывал глаза, и отвратительная действительность отступала хоть ненадолго.
Её можно и не убивать, — проговорил Ксин, пытаясь изо всех сил унять подступавшую лихорадочную дрожь и тошноту, подходя к Пипине. — Даже лучше, если мы привезём её живой. Сама признается. А Пупо… скажем, что он встал на её сторону, сторону убийцы. Нет, мы не будем её убивать… Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Его испугала кровь, собравшаяся лужицей возле головы Пипины. Он наклонился.
Она, по-моему, мертва! — крикнул Вонг, пытаясь уловить пульс, прижав трясущиеся пальцы к шее карлицы.
Не уловил. И перевернул Пипину на бок.
Пипина была мертва.
Солнце выглянуло из-за туч и осветило мягким осенним светом поляну, заиграло бусинами росы на траве, золотом брызнуло по мокрым листьям. Повозка тряслась по ухабам, торопясь поскорее оставить страшную поляну, оставив коченеть там тело несчастного Пупо.
Лес, оставаясь позади, высился молчаливой стеной, долго тянулся повозке вслед мохнатыми лапами, перелеском, согором и отпустил, наконец. И затих. Словно, вместе с ней уехало всё самое страшное, что случилось в нём в этот день.
Пробудившаяся птаха сонно пропела в ветвях.
И Пипина улыбнулась.
Над её головой в небе парил золотой орёл. Пальцы её задумчиво перебирали тёплую огненную гриву лежавшего у ног льва. Вол, исполненный очей, медленно ступая по брюхо в мокрой траве, будто плыл в молоке тумана.
Бастиан шёл Пипине навстречу, и золотые ворота небесного города открывались за его спиной.
Пупо ткнул кулаком в плечо Бастиана, рассмеявшись:
Я так рад снова видеть тебя, дружище!
Бастиан рассмеялся в ответ.
Орёл в небе заклёкотал. Золотые ворота ползли со скрипом в стороны, и сотни блестевших на солнце труб над стенами небесного города затрубили громогласно.
Все ждут нас, — сказал Бастиан и потянул друзей вперёд.
Рядом шли огнегривый лев и вол, исполненный очей, ехали повозки и скрипели золотые колесницы, летели орлы и птицы удивительной красоты, звучала музыка.
Куда они все? — удивлялась Пипина, едва успевая за Бастианом и Пупо, крутя головой по сторонам.
Артисты приехали! — раздался крик.
А Пипина смотрела на друзей и не верила своим глазам. Потому что не было больше косоглазия у Бастиана, не были коротки руки и ноги у Пупо, её собственная спина выпрямилась и не отдавала болью, так что хотелось скрипеть зубами…
Трубы гудели у неё над головой, приглашая спешащий со всех сторон народ к представлению. Били золотые литавры. На широких стенах города плясали дети и взрослые в диковинных платьях и нарядах. Сыпался дождь из цветов, конфет, печений и маленьких румяных булочек, тех самых, которые она так мечтала всегда купить…
Стихи Анри Волохонского.
Я… я не хотел, — прошептал он, — я хотел не сильно…
Он продолжал очень дрожать.
Может, тогда лучше и её убить? — проговорил Ксин.
И все трое посмотрели в сторону Пипины. Она лежала возле могилы Бастиана, раскинув руки.
Пусть он и убивает! — визгливо вскрикнул Ксу, отступил назад и, неловко покачнувшись на длинных ногах, чуть не упал.
Но Пипо продолжал дрожать. Его взгляд блуждал, не находя цели, не останавливаясь. Он закрыл лицо руками и застыл так, пытаясь отгородиться, закрыться от того, что произошло. В детстве он закрывал глаза, и отвратительная действительность отступала хоть ненадолго.
Её можно и не убивать, — проговорил Ксин, пытаясь изо всех сил унять подступавшую лихорадочную дрожь и тошноту, подходя к Пипине. — Даже лучше, если мы привезём её живой. Сама признается. А Пупо… скажем, что он встал на её сторону, сторону убийцы. Нет, мы не будем её убивать… Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Его испугала кровь, собравшаяся лужицей возле головы Пипины. Он наклонился.
Она, по-моему, мертва! — крикнул Вонг, пытаясь уловить пульс, прижав трясущиеся пальцы к шее карлицы.
Не уловил. И перевернул Пипину на бок.
Пипина была мертва.
Солнце выглянуло из-за туч и осветило мягким осенним светом поляну, заиграло бусинами росы на траве, золотом брызнуло по мокрым листьям. Повозка тряслась по ухабам, торопясь поскорее оставить страшную поляну, оставив коченеть там тело несчастного Пупо.
Лес, оставаясь позади, высился молчаливой стеной, долго тянулся повозке вслед мохнатыми лапами, перелеском, согором и отпустил, наконец. И затих. Словно, вместе с ней уехало всё самое страшное, что случилось в нём в этот день.
Пробудившаяся птаха сонно пропела в ветвях.
И Пипина улыбнулась.
Над её головой в небе парил золотой орёл. Пальцы её задумчиво перебирали тёплую огненную гриву лежавшего у ног льва. Вол, исполненный очей, медленно ступая по брюхо в мокрой траве, будто плыл в молоке тумана.
Бастиан шёл Пипине навстречу, и золотые ворота небесного города открывались за его спиной.
Пупо ткнул кулаком в плечо Бастиана, рассмеявшись:
Я так рад снова видеть тебя, дружище!
Бастиан рассмеялся в ответ.
Орёл в небе заклёкотал. Золотые ворота ползли со скрипом в стороны, и сотни блестевших на солнце труб над стенами небесного города затрубили громогласно.
Все ждут нас, — сказал Бастиан и потянул друзей вперёд.
Рядом шли огнегривый лев и вол, исполненный очей, ехали повозки и скрипели золотые колесницы, летели орлы и птицы удивительной красоты, звучала музыка.
Куда они все? — удивлялась Пипина, едва успевая за Бастианом и Пупо, крутя головой по сторонам.
Артисты приехали! — раздался крик.
А Пипина смотрела на друзей и не верила своим глазам. Потому что не было больше косоглазия у Бастиана, не были коротки руки и ноги у Пупо, её собственная спина выпрямилась и не отдавала болью, так что хотелось скрипеть зубами…
Трубы гудели у неё над головой, приглашая спешащий со всех сторон народ к представлению. Били золотые литавры. На широких стенах города плясали дети и взрослые в диковинных платьях и нарядах. Сыпался дождь из цветов, конфет, печений и маленьких румяных булочек, тех самых, которые она так мечтала всегда купить…
Стихи Анри Волохонского.
Страница
8 из 8
8 из 8
