Поместье сна «Кошмар»

В стороне места моей смертной казни полыхал огонь. Тут же я увидел бегущего «себя». Вернее, это был Салату, после того как он принял мой облик. Бежал он довольный и пытался скорее мне что-то сообщить.

— Если б ты видел, какие я там кошмары творил! — кричал он мне, подбегая. — Как электрический стул накалился докрасна, да рыванул!

— Сейчас ты увидишь кошмар! — злобно сказал я и направил на него распятие. И тут же обратил внимание на его реакцию. До ужаса искорёжив лицо, он не знал, что делать. Он пытался, как можно, закрыть лицо от распятия, но свет распятия достигал его и он горел. Полыхнув огнём, он упал на землю и, крича от боли, бил по траве кулаками.

Я же, трижды плюнув на «Дьявола», отправился домой и, во время того, как «Дьявол» догорал, я взял несколько листов и написал эту повесть.

После того, как я дописал последние строки, то раздался сильный грохот: входная дверь вылетела и в мою комнату ворвался этот зловещий Дьявол. Выглядел Салату так, как и раньше, а потому остановился и злобно рассмеялся.

— Это, увы, не самый кошмарный сон, — медленно и понятно сказал мне Салату. — Жди новых кошмаров, там, может, и придумаешь, что поумней.

Сказав мне это, Салату стал спускаться вниз по лестнице, которая внезапно образовалась прямо в моей спальне.

Я подошёл к этой лестнице (она была винтовая). Винт лестницы спускался глубоко в пропасть, и эта пропасть чем-то была похожа на ад…

Я так долго провожал взглядом уходящего в «ад» Салату, что в глазах у меня потемнело и я сам едва не полетел в этот «ад», как, опомнившись, схватился за край окна, едва не слетев со второго этажа на острые пики забора.

Умывшись, я сел и стал думать.

Вскоре я взял книгу «Дух Кошмаров».

Чем дольше я читал (переводил), тем больше я предавался ужасу от прочитанного. Меня трясло «лихорадкой страха», когда я узнавал всё новые и новые способности и силы этого Дьявола.

Я не мог до конца читать эту книгу, я нашёл единственное правильное решение. И это решение действительно было правильным. Я решил произвести его в действие прямо на глазах у Дьявола.

В заключении рассказа.

… Пишу я это ещё до того, как я это сделал…

Начну с того, что я заснул.

Во сне я отправился во владения Салату. Я проходил по этому длинному кладбищу детских душ, на воротах которого было написано: «Это мои дети. Когда они повзрослеют и научатся ходить, то смогут подниматься из своих могил, чтобы поедать человеческое тело». На каждом могильном столбике была подробно описана смерть ребёнка. Наверно, этот Салату не просто какой-то сумасшедший писатель, но, главным образом, рассчитывал на то, что ему удастся привлечь своей писаниной внимание общественности. Но не тут-то было! Я ему сейчас покажу…

Я подошёл к одной могилке и прочитал: «Смерть этого ребёнка произошла после того, как я ударил его по голове лезвием».

Это меня просто привело в ярость. Читать подобные «эпитафии» — невозможно. Вот что я хочу сказать. Намного проще было переводить нелёгкий латинский текст!

Я быстро побежал вдоль этого кладбища маленьких детей, чтобы быстрее произвести своё решение в действие.

Подбегая к его дому, я заметил, как створки его окон широко распахнулись, раздался бешеный крик испуганного дитя и… голова его, брызгая во все стороны кровью, вылетела из окна. И я едва успел увернуться от летевшей на меня головы, так как изо рта головы торчал длинный и острый металлический прут.

Я в шоке забежал в дом Салату и в ужасе отпрянул назад. Передо мной стояло «НЕЧТО»… — Если поточнее объяснить это собранное воедино скопление нескольких десятков детей. Каждый из них злобно смотрел на меня.

Чем он занимается, этот Салату? Ведёт психическое воспитание своего «нового» поколения? И кто для него эти дети? Сектанты, что ли?

— Ты особо не переживай, — раздался из-за спины безобразной «детской массы» знакомый голосок. — Ни одного из этих детей я не убивал. Они сами это сделали. Понимаешь? Дети ведь наивные! Они думают, что смогут начать новую жизнь, после самоубийства. И единственное злодеяние, которое можно счесть на моей совести, это то, что я перехватывал многих самоубийц. Не давал им начать новую жизнь! Забирал всех их в своё поместье…

— Хватит, Салату! — пригрозил ему я. — Ещё одно слово и…

— И что? Это, мною созданное Дитя, не даст тебе сделать то, что ты задумал!

Салату сидел за спинами «детей» и так же, как и они все, злобно смотрел мне в глаза.

— Тебе не удастся сделать то, что ты задумал! — повторили «дети», собранные воедино.

Я не мог долго на это смотреть и мне показалось, что… разум отходит от меня…

Это был сон, и я пробудился от него. Я вскочил и куда-то кинулся. Я был безумен. Я стал записывать в свою повесть эти последние строки.