Добавить в моё избранное
26 мин, 5 сек 8299
Проказник дождь, ждёт первых спешащих на работу. И ветер тоже в ожидании по улицам безлюдным бродит.
Она погладила руку мужа и вылезла из-под одеяла. Пальцы чиркнули по бедру, сжались в кулак, разжались и всё, он продолжал спать, для него, ровным счётом ничего не произошло. Она накинула халат на молнии, надела тапочки — идиотские, белые, в форме собачек. Взглянула на сына, мирно спящего в кроватке, и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Кухня, такая же, как комната, тихая и спокойная. Неслышно бегает по кругу секундная стрелка часов висящих на стене. С ней соревнуется моргающее зелёное двоеточие между цифрами часов микроволновке. Они неудержимы в своём бесполезном споре. Стол, мягкий угловой диванчик, пара табуреток. Она налила в стакан сок, опустила трубочку, прошла к столу. Забралась с ногами на табуретку, уставилась в окно.
Окно кухни в отличие от комнатного, выходило на узкую улочку, две скамейки у подъезда. Чуть дальше небольшой парк со старыми высокими тополями, которые не сегодня завтра должны спилить. На неширокую, метров пять, шесть, речушку, название которой она никак не может запомнить. На широкую улицу, в тёмное время суток освещаемую приятным оранжевым светом фонарей и дальше шли дома, дома…
Дождь поливал пока пустую улицу. Совсем скоро по ней заспешат сотни, тысячи ног. И ладно бы только дождь, так ведь ещё и ветер. Она не слышит его лай, но зато видит, как раскачиваются из стороны в сторону великаны тополя. Отвратительное зрелище. Если она надеялась на кухне успокоиться, то реально ошиблась. Ни о каком спокойствии и речи нет. Сердце вновь колотит в груди так, словно вот-вот разорвёт плоть и выскочит наружу, разбрасывая капли ещё горячей крови по полу и стенам. Дыхание участилось, губы сохнут и всё этот дурацкий кошмар. Невероятно просто! Мысли… мысли то: «а если? а вдруг?» Кусаются, вызывают сомнения… Господи, да что же это за наказание такое!
Попробовала сок. Он с мякотью, через тонкую соломинку пить неудобно. Бросила её в ведро, сделала несколько больших глотков из стакана. Вкусно! А теперь взять себя в руки. Мысли лишние прочь. Она должна наконец-то придти в себя.
Что это за сон? Кошмар, а она очень восприимчива, даже после просмотра одним глазом с мужем ужастика по телевизору, ночью снится всякая чертовщина. А здесь не кино, этот кошмар — запоздалая реакция восприятия. На что? Да всё просто, на падение крана в конце февраля.
Ну конечно! Как вам эта мысль? Отлично! Она допила сок. Улыбнулась. Неужели это и есть ответ? А почему бы и нет! Припомнила эту историю, не так давно ведь она произошла. Утром, в конце февраля вроде на Камышовой улице на жилой дом рухнул кран. Погибли три человека. Это всё показывали по пятому каналу. Не было каких-то упоров, обычное русское разгильдяйство. И сразу, словно бальзам на душу людям, правительство закричало о проверках всех этих чёртовых башенных кранов в городе. Противно.
Вот и всё. Вроде бы достаточно чтоб успокоить себя, но не получается. Не приходит спокойствие. Всё пустое. Стало жарко, и дышать тяжело, словно нижнюю часть груди стянули корсетом. Она встала, подошла к окну. Чуть приоткрыла, вдохнула сырой воздух, и тут же ветер бросил в лицо капли дождя. Загудел, закричал, ворвался в кухню. Она поспешно захлопнула окно. Тишина ударила по ушам. Лицо жгло, словно попавшие капли дождя, были напичканы химикатами.
Вытерла лицо. Вернулась к столу. Залезла вновь с ногами на табуретку. Какой-то безотчётный страх просыпается в душе. Нервы оголились, напряжены, чуть тронь, болью зайдутся. Она почувствовала себя в западне, в клетке. Такого никогда не было. Никогда она не испытывала ничего подобного. Захотелось вдруг закричать и убежать отсюда…
Убежать от давящего белого потолка!
Но куда бежать? А мужчины, её мужчины, её семья… Разбудить и бежать. Это произойдёт. Оно случится, всё будет так, как во сне. Чёртов кран, свалится, и пусть даже там никого нет, никто не работает, но она ведь знает, что свалится. Рухнет, дьявол его забери на комнату! Противная куча железа готовится разрушить их жизнь.
Развалит потолок, словно праздничный пирог!
Развалит потолок, словно праздничный пирог в — 5:08. Именно так. Так, как и приснилось, в пять ноль восемь. А в сумме тринадцать! Ну, конечно не без этого. Хотя причём тут сумма? Всё это так, но она же лезет так настойчиво.
— Господи я больше не могу, — зашептала она, запуская руки в копну своих пышных чёрных волос, — словно сотни иголок колют меня, внутри разрываюсь от непонимания, что происходит. Сон кошмарный, будь он предчувствием, что я тогда сижу. Бежать, будить и постараться объяснить хотя бы мужу… ребёнок, он ведь не поймёт, заплачет и словно клешнёй стальной сожмёт мне сердце. Ну а я… я переживу, придётся.
А если это всё лишь бред? Придумки нервные мои от сна нехватки? Я буду дурочкой в глазах любимых, да и себе противна буду.
Она погладила руку мужа и вылезла из-под одеяла. Пальцы чиркнули по бедру, сжались в кулак, разжались и всё, он продолжал спать, для него, ровным счётом ничего не произошло. Она накинула халат на молнии, надела тапочки — идиотские, белые, в форме собачек. Взглянула на сына, мирно спящего в кроватке, и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Кухня, такая же, как комната, тихая и спокойная. Неслышно бегает по кругу секундная стрелка часов висящих на стене. С ней соревнуется моргающее зелёное двоеточие между цифрами часов микроволновке. Они неудержимы в своём бесполезном споре. Стол, мягкий угловой диванчик, пара табуреток. Она налила в стакан сок, опустила трубочку, прошла к столу. Забралась с ногами на табуретку, уставилась в окно.
Окно кухни в отличие от комнатного, выходило на узкую улочку, две скамейки у подъезда. Чуть дальше небольшой парк со старыми высокими тополями, которые не сегодня завтра должны спилить. На неширокую, метров пять, шесть, речушку, название которой она никак не может запомнить. На широкую улицу, в тёмное время суток освещаемую приятным оранжевым светом фонарей и дальше шли дома, дома…
Дождь поливал пока пустую улицу. Совсем скоро по ней заспешат сотни, тысячи ног. И ладно бы только дождь, так ведь ещё и ветер. Она не слышит его лай, но зато видит, как раскачиваются из стороны в сторону великаны тополя. Отвратительное зрелище. Если она надеялась на кухне успокоиться, то реально ошиблась. Ни о каком спокойствии и речи нет. Сердце вновь колотит в груди так, словно вот-вот разорвёт плоть и выскочит наружу, разбрасывая капли ещё горячей крови по полу и стенам. Дыхание участилось, губы сохнут и всё этот дурацкий кошмар. Невероятно просто! Мысли… мысли то: «а если? а вдруг?» Кусаются, вызывают сомнения… Господи, да что же это за наказание такое!
Попробовала сок. Он с мякотью, через тонкую соломинку пить неудобно. Бросила её в ведро, сделала несколько больших глотков из стакана. Вкусно! А теперь взять себя в руки. Мысли лишние прочь. Она должна наконец-то придти в себя.
Что это за сон? Кошмар, а она очень восприимчива, даже после просмотра одним глазом с мужем ужастика по телевизору, ночью снится всякая чертовщина. А здесь не кино, этот кошмар — запоздалая реакция восприятия. На что? Да всё просто, на падение крана в конце февраля.
Ну конечно! Как вам эта мысль? Отлично! Она допила сок. Улыбнулась. Неужели это и есть ответ? А почему бы и нет! Припомнила эту историю, не так давно ведь она произошла. Утром, в конце февраля вроде на Камышовой улице на жилой дом рухнул кран. Погибли три человека. Это всё показывали по пятому каналу. Не было каких-то упоров, обычное русское разгильдяйство. И сразу, словно бальзам на душу людям, правительство закричало о проверках всех этих чёртовых башенных кранов в городе. Противно.
Вот и всё. Вроде бы достаточно чтоб успокоить себя, но не получается. Не приходит спокойствие. Всё пустое. Стало жарко, и дышать тяжело, словно нижнюю часть груди стянули корсетом. Она встала, подошла к окну. Чуть приоткрыла, вдохнула сырой воздух, и тут же ветер бросил в лицо капли дождя. Загудел, закричал, ворвался в кухню. Она поспешно захлопнула окно. Тишина ударила по ушам. Лицо жгло, словно попавшие капли дождя, были напичканы химикатами.
Вытерла лицо. Вернулась к столу. Залезла вновь с ногами на табуретку. Какой-то безотчётный страх просыпается в душе. Нервы оголились, напряжены, чуть тронь, болью зайдутся. Она почувствовала себя в западне, в клетке. Такого никогда не было. Никогда она не испытывала ничего подобного. Захотелось вдруг закричать и убежать отсюда…
Убежать от давящего белого потолка!
Но куда бежать? А мужчины, её мужчины, её семья… Разбудить и бежать. Это произойдёт. Оно случится, всё будет так, как во сне. Чёртов кран, свалится, и пусть даже там никого нет, никто не работает, но она ведь знает, что свалится. Рухнет, дьявол его забери на комнату! Противная куча железа готовится разрушить их жизнь.
Развалит потолок, словно праздничный пирог!
Развалит потолок, словно праздничный пирог в — 5:08. Именно так. Так, как и приснилось, в пять ноль восемь. А в сумме тринадцать! Ну, конечно не без этого. Хотя причём тут сумма? Всё это так, но она же лезет так настойчиво.
— Господи я больше не могу, — зашептала она, запуская руки в копну своих пышных чёрных волос, — словно сотни иголок колют меня, внутри разрываюсь от непонимания, что происходит. Сон кошмарный, будь он предчувствием, что я тогда сижу. Бежать, будить и постараться объяснить хотя бы мужу… ребёнок, он ведь не поймёт, заплачет и словно клешнёй стальной сожмёт мне сердце. Ну а я… я переживу, придётся.
А если это всё лишь бред? Придумки нервные мои от сна нехватки? Я буду дурочкой в глазах любимых, да и себе противна буду.
Страница
4 из 7
4 из 7
