Добавить в моё избранное
21 мин, 56 сек 16410
Он взял конверт, повертел его в руках и посмотрел на сестру.
— Видимо, для тебя оставили, — хихикнула девочка.
— Ты неисправима, — упрекнул ее Карасу, — сколько раз я просил не оставлять дверь открытой? Соблюдай элементарную осторожность!
Фукуро равнодушно пожала плечиками.
Он вскрыл конверт и быстро прочитал короткое послание: «встретимся сегодня ночью в роще скорби».
Медленно разрывая письмо на мелкие клочки, Карасу вышел на балкон, глядя на раскинувшуюся вокруг панораму города. Держась одной рукой за перила, он рассыпал клочки бумаги, тут же подхваченные ветром. Он не боялся, что это заметят — с земли застывший на балконе гвардеец выглядел не более чем хрупкой крошечной фигуркой, затянутой в белый шелк.
… С далеких, переполненных солью и пеплом полей, выжженных Великой Войной, возвращалась стая воронов.
— Как не во время, — отстраненно заметил Карасу, глядя на стремительно чернеющий горизонт.
Фукуро ахнула, вскочила с кровати, бросив книгу.
— Не волнуйся. Кроме меня, в этом районе сейчас нет гвардейцев Карбоблона, — безрадостно улыбнулся Карасу.
Хищно каркая, птицы нападали на прохожих, не успевших спрятаться за каменными стенами домов. Окружали бегущих людей, набрасываясь стаей, валили их на землю, щелкая клювами и забивая крыльями…
Альбинос неторопливо обнажил услужливо поданный сестрой меч.
Первая птица, далеко оторвавшаяся от своих собратьев, протяжно каркнула, не успела увернуться, и, испачкав блестящие металлические перила кровью и липкими обрывками перьев, упала в переплетение далеких черных улиц. Клинок описал дугу, окрашиваясь алым. Он рубил несущуюся мимо сплошную черную массу, сотканную из тысяч птиц, чудовищным червем извивающуюся между стен домов. Он колол и резал, пока весь балкон не покрылся мокрыми от крови, сверкающими вороньими перьями.
Когда стая унеслась, вспотевший Карасу, тяжело дыша, повалился на колени, опираясь на эфес затупившегося меча. Девочка выскочила и обняла брата, обвив его мокрую шею тонкими белыми руками.
— Все в порядке, — прошептал Карасу.
Сестра отпустила его, забежала в комнату и подняла оброненную книгу.
— Что ты читаешь? — поинтересовался гвардеец.
— Сказку.
— Сказку? — недоуменно переспросил Карасу.
— Не спеши смеяться — эта сказка тебе непременно понравится. Она называется «Сова и ворон», — Фукуро улыбнулась, открыла книгу и начала читать:
«Давным-давно могла сова летать днем, не опасаясь ничего»…
Когда он вышел на улицу — вновь начался дождь. Сильный ветер разбрасывал потоки холодных капель.
Карасу шел по опустевшим улицам. Оброненный зонтик, скатившийся в сточную канаву, блестел погнувшимися металлическими ребрами. Осколки выбитого стекла хрустели под ногами. На груде трупов, усердно чистя перья, устроился огромный черный ворон. Карасу улыбнулся птице, та каркнула в ответ, и, расправив крылья, поднялась в воздух, зажав клювом белесый человеческий глаз…
«В те времена сова занималась тем, что раскрашивала других птиц»…
… Просторный кабинет, окна которого смотрели на север, был обставлен с присущей Карбоблону помпезной роскошью. На стене висела картина в золотой раме, на которой был изображен прикованный к скале титан, терзаемый орлом. Широкие дубовые шкафы ломились от книг, блестящих золотым тиснением толстых корешков.
Карасу ступил на мягкий, пушистый ковер.
Командующий гвардией стоял спиной к двери, возле высокого дубового стула, напоминающего древний трон, на каких восседали правители, повелевавшие огромными империями. Рядом с ним на столе была установлена миниатюрная модель города. Макет был выполнен идеально — вплоть до мельчайших деталей. Карасу разглядел даже шпили на крышах зданий, крохотные редкие деревца, гладкие колонны и статуи…
В центре города возвышался серый куб, увенчанный бело-голубым флагом. Эмалированный стяг застыл, развеваемый невидимым ветром.
Капитан наклонился над столом, с интересом разглядывая макет.
— Ты промок, Карасу. Не стоит без зонта гулять под ливнем, — не оборачиваясь, заметил полковник.
Он смотрел в створчатое окно, за которым простирались серые, безжизненные улицы, опустевшие после вороньего пира. Для него игрушкой был не только город, установленный на столе, но и вид из окна.
«Слетались к сове птицы, и красила сова их в тот цвет, какой они пожелают: в красный, синий, бирюзовый, желтый»…
— Посмотри, — не оборачиваясь, приказал полковник, — это — мир ужаса. Узкие переулки, темные улочки, глубокие катакомбы. Город был нарочно построен таким образом, чтобы стать идеальным пристанищем Тьмы.
Карасу задумчиво оглядел макет, тщетно пытаясь отыскать в хаотичном переплетении зданий свой дом.
— Мы — его хранители, — продолжил командующий.
— Видимо, для тебя оставили, — хихикнула девочка.
— Ты неисправима, — упрекнул ее Карасу, — сколько раз я просил не оставлять дверь открытой? Соблюдай элементарную осторожность!
Фукуро равнодушно пожала плечиками.
Он вскрыл конверт и быстро прочитал короткое послание: «встретимся сегодня ночью в роще скорби».
Медленно разрывая письмо на мелкие клочки, Карасу вышел на балкон, глядя на раскинувшуюся вокруг панораму города. Держась одной рукой за перила, он рассыпал клочки бумаги, тут же подхваченные ветром. Он не боялся, что это заметят — с земли застывший на балконе гвардеец выглядел не более чем хрупкой крошечной фигуркой, затянутой в белый шелк.
… С далеких, переполненных солью и пеплом полей, выжженных Великой Войной, возвращалась стая воронов.
— Как не во время, — отстраненно заметил Карасу, глядя на стремительно чернеющий горизонт.
Фукуро ахнула, вскочила с кровати, бросив книгу.
— Не волнуйся. Кроме меня, в этом районе сейчас нет гвардейцев Карбоблона, — безрадостно улыбнулся Карасу.
Хищно каркая, птицы нападали на прохожих, не успевших спрятаться за каменными стенами домов. Окружали бегущих людей, набрасываясь стаей, валили их на землю, щелкая клювами и забивая крыльями…
Альбинос неторопливо обнажил услужливо поданный сестрой меч.
Первая птица, далеко оторвавшаяся от своих собратьев, протяжно каркнула, не успела увернуться, и, испачкав блестящие металлические перила кровью и липкими обрывками перьев, упала в переплетение далеких черных улиц. Клинок описал дугу, окрашиваясь алым. Он рубил несущуюся мимо сплошную черную массу, сотканную из тысяч птиц, чудовищным червем извивающуюся между стен домов. Он колол и резал, пока весь балкон не покрылся мокрыми от крови, сверкающими вороньими перьями.
Когда стая унеслась, вспотевший Карасу, тяжело дыша, повалился на колени, опираясь на эфес затупившегося меча. Девочка выскочила и обняла брата, обвив его мокрую шею тонкими белыми руками.
— Все в порядке, — прошептал Карасу.
Сестра отпустила его, забежала в комнату и подняла оброненную книгу.
— Что ты читаешь? — поинтересовался гвардеец.
— Сказку.
— Сказку? — недоуменно переспросил Карасу.
— Не спеши смеяться — эта сказка тебе непременно понравится. Она называется «Сова и ворон», — Фукуро улыбнулась, открыла книгу и начала читать:
«Давным-давно могла сова летать днем, не опасаясь ничего»…
Когда он вышел на улицу — вновь начался дождь. Сильный ветер разбрасывал потоки холодных капель.
Карасу шел по опустевшим улицам. Оброненный зонтик, скатившийся в сточную канаву, блестел погнувшимися металлическими ребрами. Осколки выбитого стекла хрустели под ногами. На груде трупов, усердно чистя перья, устроился огромный черный ворон. Карасу улыбнулся птице, та каркнула в ответ, и, расправив крылья, поднялась в воздух, зажав клювом белесый человеческий глаз…
«В те времена сова занималась тем, что раскрашивала других птиц»…
… Просторный кабинет, окна которого смотрели на север, был обставлен с присущей Карбоблону помпезной роскошью. На стене висела картина в золотой раме, на которой был изображен прикованный к скале титан, терзаемый орлом. Широкие дубовые шкафы ломились от книг, блестящих золотым тиснением толстых корешков.
Карасу ступил на мягкий, пушистый ковер.
Командующий гвардией стоял спиной к двери, возле высокого дубового стула, напоминающего древний трон, на каких восседали правители, повелевавшие огромными империями. Рядом с ним на столе была установлена миниатюрная модель города. Макет был выполнен идеально — вплоть до мельчайших деталей. Карасу разглядел даже шпили на крышах зданий, крохотные редкие деревца, гладкие колонны и статуи…
В центре города возвышался серый куб, увенчанный бело-голубым флагом. Эмалированный стяг застыл, развеваемый невидимым ветром.
Капитан наклонился над столом, с интересом разглядывая макет.
— Ты промок, Карасу. Не стоит без зонта гулять под ливнем, — не оборачиваясь, заметил полковник.
Он смотрел в створчатое окно, за которым простирались серые, безжизненные улицы, опустевшие после вороньего пира. Для него игрушкой был не только город, установленный на столе, но и вид из окна.
«Слетались к сове птицы, и красила сова их в тот цвет, какой они пожелают: в красный, синий, бирюзовый, желтый»…
— Посмотри, — не оборачиваясь, приказал полковник, — это — мир ужаса. Узкие переулки, темные улочки, глубокие катакомбы. Город был нарочно построен таким образом, чтобы стать идеальным пристанищем Тьмы.
Карасу задумчиво оглядел макет, тщетно пытаясь отыскать в хаотичном переплетении зданий свой дом.
— Мы — его хранители, — продолжил командующий.
Страница
4 из 8
4 из 8
