Добавить в моё избранное
21 мин, 56 сек 16411
— Мы стоим на страже. Ты помнишь, для чего существует Карбоблон?
— Я помню.
— Сдерживать тьму, не дать ей вырваться на волю… — полковник стиснул кулаки. — Мы — последний гарнизон Объединенного Царства. Единственное, что стоит между силами разрушения и беззащитными землями, отвыкшими от войны.
— Я слышал, что люди сейчас рассказывают сказки о владычестве приспешников Тьмы…
— Нам посчастливилось жить в мире, где силы Света одержали убедительную победу, — кивнул полковник. — Наши предшественники жили неопределенностью. Не уверенные в исходе вечного противостояния, они не могли даже помыслить о счастливом будущем и путях его достижения.
Он обернулся, взглянул на Карасу и властным жестом провел рукой над макетом города.
— Их задачей было сохранить для нас настоящее. Но благодаря нам дети смогут построить свое собственное счастливое будущее. Карбоблон — их защитник, гарант порядка и спокойствия! В это сложно поверить, но до меня дошли… тревожные известия. Якобы среди гвардейцев, в самой сердцевине нашего содружества, появились те, кто оспаривает право Карбоблона на борьбу с силами Тьмы.
Лицо командующего исказила гримаса ярости.
— Это черви стремятся изгадить плод нашего труда изнутри! — выкрикнул он, ударив кулаком по столу. — Опасная зараза, которая отравляет сознание детей!
— Всего лишь слухи… — осторожно заметил Карасу.
— Возникновение таких слухов само по себе — мерзкое преступление, — перебил командующий.
— Вы кого-то подозреваете, полковник?
Седовласый мужчина смерил Карасу оценивающим взглядом.
— Речь идет не просто о банальном заговоре, — проговорил он. — Будь это борьба за власть или награды, дележ выделенных на содержание города средств… я бы мог понять. С таким мы сталкивались много раз.
«И сами принимали в этом участие», — подумал Карасу.
— Но, судя по дошедшим до нас сведениям…
«… Хотел бы я знать их источник».
— Все намного сложнее и опаснее. Преступление заключается не в использовании наших идеалов в личных, корыстных целях…
«Что случается постоянно».
Карасу порадовался, что полковник не обладает способностью читать мысли — сохранять серьезность стоило больших усилий.
— … Но о полном отрицании целей и идей существования Карбоблона!
Карасу постарался придать себе возмущенный вид.
— Невозможно!
— Невероятно, но это так, — заключил командующий гвардией. — Я думаю, тебе, Карасу, неоднократно доказывавшему свою верность истинным идеалам Света, не следует объяснять, насколько гнусно и отвратительно это извращение — оспаривать необходимость защищать мир от порождений Тьмы.
— Вы хотите, чтобы я занялся поиском предателей? — предположил капитан.
— В этом нет необходимости, — ответил полковник. — Ты нужен нам как опытный гвардеец, а не плохой соглядатай. Достаточно того, что ты осведомлен об опасности и будешь осторожен. В особенности, осторожен с близкими тебе людьми. Я слышал, с тобой живет сестра…
— Мы не родня, — быстро сказал альбинос, — я подобрал ее на улице семь лет назад. Во время вороньего пира.
— Что тебя связывает с этой девчонкой?
— Она мой друг. Ты ведь знаешь, что такое «друг»?
— Ты уделяешь слишком много времени и сил своей… дружбе, — полковник смерил Карасу неприязненным взглядом. — Разумнее надеяться только на себя.
— Дружба бывает надежной, — возмутился Карасу.
— Правда? — полковник улыбнулся. — Неужели тебя ни разу не предавал человек, которому ты доверял?
— Если смотреть на все с такой точки зрения…
— Если все зависит только от точки зрения, — перебил командующий, — то любовь и ненависть — всего лишь две крайние формы самообмана.
Карасу промолчал.
— Вы свободны, капитан, — после неловкой, долгой паузы проговорил полковник.
У ворот, прислонившись спиной к деревянной полосатой будке сторожки, стоял Судзумэ. В согнутой руке он кружку с горячим чаем.
При виде Карасу юноша выпрямился и смущенно улыбнулся.
— Отдыхаешь после тяжелой работы?
Карасу оглядел лежащие на улице трупы, покрытые глубокими ранами. Судзумэ перехватил его взгляд и нервно кивнул.
— Мы не позволяем им защищаться, — произнес Карасу. — Они умирают, чтобы мы могли наслаждаться видом крови. Если мы забудем, как выглядит чужая кровь — исказится смысл нашего существования.
Судзумэ внимательно слушал.
— По-твоему, обязательно заставлять невинных страдать? — спросил у него капитан.
— Воин живет войной. Война живет страданием людей. Мы — воины, живем чужим страданием, — отчеканил новобранец.
«Должно быть, решил, что это какая-то проверка».
Удостоившийся личной аудиенции у командующего гвардией, новобранец гордился собой и охотно начал отвечать на вопросы, почти дословно пересказывая устав Карбоблона.
— Я помню.
— Сдерживать тьму, не дать ей вырваться на волю… — полковник стиснул кулаки. — Мы — последний гарнизон Объединенного Царства. Единственное, что стоит между силами разрушения и беззащитными землями, отвыкшими от войны.
— Я слышал, что люди сейчас рассказывают сказки о владычестве приспешников Тьмы…
— Нам посчастливилось жить в мире, где силы Света одержали убедительную победу, — кивнул полковник. — Наши предшественники жили неопределенностью. Не уверенные в исходе вечного противостояния, они не могли даже помыслить о счастливом будущем и путях его достижения.
Он обернулся, взглянул на Карасу и властным жестом провел рукой над макетом города.
— Их задачей было сохранить для нас настоящее. Но благодаря нам дети смогут построить свое собственное счастливое будущее. Карбоблон — их защитник, гарант порядка и спокойствия! В это сложно поверить, но до меня дошли… тревожные известия. Якобы среди гвардейцев, в самой сердцевине нашего содружества, появились те, кто оспаривает право Карбоблона на борьбу с силами Тьмы.
Лицо командующего исказила гримаса ярости.
— Это черви стремятся изгадить плод нашего труда изнутри! — выкрикнул он, ударив кулаком по столу. — Опасная зараза, которая отравляет сознание детей!
— Всего лишь слухи… — осторожно заметил Карасу.
— Возникновение таких слухов само по себе — мерзкое преступление, — перебил командующий.
— Вы кого-то подозреваете, полковник?
Седовласый мужчина смерил Карасу оценивающим взглядом.
— Речь идет не просто о банальном заговоре, — проговорил он. — Будь это борьба за власть или награды, дележ выделенных на содержание города средств… я бы мог понять. С таким мы сталкивались много раз.
«И сами принимали в этом участие», — подумал Карасу.
— Но, судя по дошедшим до нас сведениям…
«… Хотел бы я знать их источник».
— Все намного сложнее и опаснее. Преступление заключается не в использовании наших идеалов в личных, корыстных целях…
«Что случается постоянно».
Карасу порадовался, что полковник не обладает способностью читать мысли — сохранять серьезность стоило больших усилий.
— … Но о полном отрицании целей и идей существования Карбоблона!
Карасу постарался придать себе возмущенный вид.
— Невозможно!
— Невероятно, но это так, — заключил командующий гвардией. — Я думаю, тебе, Карасу, неоднократно доказывавшему свою верность истинным идеалам Света, не следует объяснять, насколько гнусно и отвратительно это извращение — оспаривать необходимость защищать мир от порождений Тьмы.
— Вы хотите, чтобы я занялся поиском предателей? — предположил капитан.
— В этом нет необходимости, — ответил полковник. — Ты нужен нам как опытный гвардеец, а не плохой соглядатай. Достаточно того, что ты осведомлен об опасности и будешь осторожен. В особенности, осторожен с близкими тебе людьми. Я слышал, с тобой живет сестра…
— Мы не родня, — быстро сказал альбинос, — я подобрал ее на улице семь лет назад. Во время вороньего пира.
— Что тебя связывает с этой девчонкой?
— Она мой друг. Ты ведь знаешь, что такое «друг»?
— Ты уделяешь слишком много времени и сил своей… дружбе, — полковник смерил Карасу неприязненным взглядом. — Разумнее надеяться только на себя.
— Дружба бывает надежной, — возмутился Карасу.
— Правда? — полковник улыбнулся. — Неужели тебя ни разу не предавал человек, которому ты доверял?
— Если смотреть на все с такой точки зрения…
— Если все зависит только от точки зрения, — перебил командующий, — то любовь и ненависть — всего лишь две крайние формы самообмана.
Карасу промолчал.
— Вы свободны, капитан, — после неловкой, долгой паузы проговорил полковник.
У ворот, прислонившись спиной к деревянной полосатой будке сторожки, стоял Судзумэ. В согнутой руке он кружку с горячим чаем.
При виде Карасу юноша выпрямился и смущенно улыбнулся.
— Отдыхаешь после тяжелой работы?
Карасу оглядел лежащие на улице трупы, покрытые глубокими ранами. Судзумэ перехватил его взгляд и нервно кивнул.
— Мы не позволяем им защищаться, — произнес Карасу. — Они умирают, чтобы мы могли наслаждаться видом крови. Если мы забудем, как выглядит чужая кровь — исказится смысл нашего существования.
Судзумэ внимательно слушал.
— По-твоему, обязательно заставлять невинных страдать? — спросил у него капитан.
— Воин живет войной. Война живет страданием людей. Мы — воины, живем чужим страданием, — отчеканил новобранец.
«Должно быть, решил, что это какая-то проверка».
Удостоившийся личной аудиенции у командующего гвардией, новобранец гордился собой и охотно начал отвечать на вопросы, почти дословно пересказывая устав Карбоблона.
Страница
5 из 8
5 из 8
