Мой дом везде, где есть небесный свод, где только слышны звуки песен, Все, в чем есть искра жизни, в нем живет, но для поэта он не тесен. До самых звезд он кровлей досягает, и от одной стены к другой — Далекий путь, который измеряет жилец не взором, но душой. Лермонтов М. Ю. «Мой дом».
Добавить в моё избранное
23 мин, 58 сек 19817
Есть такие периоды в жизни, когда чувствуешь себя заброшенным, покинутым и одиноким. Это неотвратимо, как листопад в конце сентября. Человек идет по улицам, распинывая кусочки разноцветного ковра, сотканного самой природой, и задумчиво смотрит на хмурое небо. После двадцати лет время начинает лететь слишком быстро. Вроде как только вчера он закрывал окна плотными шторами, чтобы жаркое летнее солнце не мешало ему подготавливаться ко сну, а сегодня он возвращается с работы, и дневное светило под камуфляжем из серых туч медленно скрывается за горизонтом. Мимо прохожего в темно-зеленой куртке проплывают обрывки старых домов из коричневого кирпича. Поросшие сетью из засохших стеблей плюща они осторожно выглядывали между хрупких скелетов вековых деревьев. Их темные морщинистые стволы напоминали о кадрах из военной хроники давних лет, когда на черно-белой пленке, словно эхо из глубин преисподней, появлялись худые иссохшие лица пленных, покрытые ссадинами, синяками и язвами. Более мрачный пейзаж в городе сложно найти, особенно зимой, когда сквозь череду голых, покрытых инеем веток открывается обширный вид на стены городского кладбища.
Несмотря ни на что, местные жители продолжают находить плюсы в своем положении: в старый район не заходят шумные компании и влюбленные парочки, мозолящие всем глаза своим неземным свечением, а самые невыносимые соседи живут (или, скорее, не живут) по ту сторону высокого бетонного забора. Можно подумать, будто в таком заброшенном месте обязательно должны собираться все отбросы общества, но все далеко не так просто. Больше полсотни лет назад сюда каким-то чудесным образом начала стекаться интеллигенция, образовав небольшое гнездышко из двенадцати двух-и трехэтажных домов, выполненных в неприемлемом для того времени стиле (если быть точнее, то из смеси всех возможных стилей). На аккуратно выложенных кирпичных кладках не было и намека на пропагандистскую символику, зато знающие люди могли обнаружить латинские буквы, египетские иероглифы и знаки небезызвестных тайных обществ, замаскированные под обыкновенные узоры на облицовке зданий. Случайность ли все это? Для искателей ответов и загадок подобные сооружения, как подарок небес. Но жители, поколениями сменявшие друг друга, не разделяют восхищения юных энтузиастов и ревностно оберегают родной уголок от любопытных носов.
Поэтому Виктор, некогда выросший здесь, всегда удивлялся, как они умудряются отличать «своих» от «чужих» и откуда знают, кого стоит впускать в свою небольшую семью, а кого нет. Шесть лет назад он покидал это место под руку с симпатичной белокурой девушкой, которой дал клятву верности в ЗАГСе, не задумываясь о том, что, возможно, когда-нибудь вернется сюда один, подавленный затянувшимся разводом. Все вещи из супружеской квартиры были вывезены при помощи брата бывшей жены, владельца фирмы, занимающейся грузоперевозками, и друга семьи Олега, который проследил за всем, представляя интересы Виктора. Таким образом, прощального скандала удалось избежать. И по странному стечению обстоятельств здание того самого ЗАГСа снесли ровно за день до подписания документов на развод…
К сожалению, мать природа не очень-то склонна к сочувствию, и гладить по головке своих опечаленных детей не в ее привычке. Над головой Виктора послышались оглушающие раскаты грома. Небо сверкнуло и разразилось целой пеленой неутихающих слез. Застегнув куртку до подбородка, мужчина прибавил скорость, периодически сменяя бег уверенным шагом. До подъезда оставалось не больше десяти метров, когда над ним словно из ниоткуда возник черный зонтик.
— Вечер добрый, — поприветствовал его кто-то.
— Здравствуйте, Валентин Михайлович. Да, добрый, ничего не скажешь, — Виктор не сразу смог в сумерках разглядеть лицо заботливого человека, но по голосу он без труда узнал друга и соседа своей покойной бабушки. В детстве этот добродушный старик часто угощал детей конфетами и вырезал удивительные игрушки из дерева, поэтому большая часть людей знали его, как деда Леню. Правда, у родителей часто возникали проблемы, касающиеся профессии этого поразительного персонажа. Дед Леня работает патологоанатомом, и несмотря на солидный возраст, на пенсию не собирается. Матери часто хватались за голову, пытаясь объяснить чадам, зачем милый старичок вскрывает тела мертвых людей…
— Такой дождь, а ты без зонта. Простудишься еще! По улицам сейчас бродит столько разной заразы — люди мрут, как мухи… В мою молодость такого не было, — Валентин Михайлович подхватил Виктора за локоть, и они вместе отправились в сторону дома.
— Не думай, это не бредни сумасшедшего старика. Вчера привезли совсем молодую девушку, умерла от пневмонии. Думала, поди, что это просто простуда, и все само пройдет. Раньше люди, на самом деле, практически не болели. Они работали, работали, работали, а про здоровье вспоминали, только, когда уходили на пенсию… Там, как ты понимаешь, по большей части возрастные проблемы. Хотя и люди раньше другими были.
Несмотря ни на что, местные жители продолжают находить плюсы в своем положении: в старый район не заходят шумные компании и влюбленные парочки, мозолящие всем глаза своим неземным свечением, а самые невыносимые соседи живут (или, скорее, не живут) по ту сторону высокого бетонного забора. Можно подумать, будто в таком заброшенном месте обязательно должны собираться все отбросы общества, но все далеко не так просто. Больше полсотни лет назад сюда каким-то чудесным образом начала стекаться интеллигенция, образовав небольшое гнездышко из двенадцати двух-и трехэтажных домов, выполненных в неприемлемом для того времени стиле (если быть точнее, то из смеси всех возможных стилей). На аккуратно выложенных кирпичных кладках не было и намека на пропагандистскую символику, зато знающие люди могли обнаружить латинские буквы, египетские иероглифы и знаки небезызвестных тайных обществ, замаскированные под обыкновенные узоры на облицовке зданий. Случайность ли все это? Для искателей ответов и загадок подобные сооружения, как подарок небес. Но жители, поколениями сменявшие друг друга, не разделяют восхищения юных энтузиастов и ревностно оберегают родной уголок от любопытных носов.
Поэтому Виктор, некогда выросший здесь, всегда удивлялся, как они умудряются отличать «своих» от «чужих» и откуда знают, кого стоит впускать в свою небольшую семью, а кого нет. Шесть лет назад он покидал это место под руку с симпатичной белокурой девушкой, которой дал клятву верности в ЗАГСе, не задумываясь о том, что, возможно, когда-нибудь вернется сюда один, подавленный затянувшимся разводом. Все вещи из супружеской квартиры были вывезены при помощи брата бывшей жены, владельца фирмы, занимающейся грузоперевозками, и друга семьи Олега, который проследил за всем, представляя интересы Виктора. Таким образом, прощального скандала удалось избежать. И по странному стечению обстоятельств здание того самого ЗАГСа снесли ровно за день до подписания документов на развод…
К сожалению, мать природа не очень-то склонна к сочувствию, и гладить по головке своих опечаленных детей не в ее привычке. Над головой Виктора послышались оглушающие раскаты грома. Небо сверкнуло и разразилось целой пеленой неутихающих слез. Застегнув куртку до подбородка, мужчина прибавил скорость, периодически сменяя бег уверенным шагом. До подъезда оставалось не больше десяти метров, когда над ним словно из ниоткуда возник черный зонтик.
— Вечер добрый, — поприветствовал его кто-то.
— Здравствуйте, Валентин Михайлович. Да, добрый, ничего не скажешь, — Виктор не сразу смог в сумерках разглядеть лицо заботливого человека, но по голосу он без труда узнал друга и соседа своей покойной бабушки. В детстве этот добродушный старик часто угощал детей конфетами и вырезал удивительные игрушки из дерева, поэтому большая часть людей знали его, как деда Леню. Правда, у родителей часто возникали проблемы, касающиеся профессии этого поразительного персонажа. Дед Леня работает патологоанатомом, и несмотря на солидный возраст, на пенсию не собирается. Матери часто хватались за голову, пытаясь объяснить чадам, зачем милый старичок вскрывает тела мертвых людей…
— Такой дождь, а ты без зонта. Простудишься еще! По улицам сейчас бродит столько разной заразы — люди мрут, как мухи… В мою молодость такого не было, — Валентин Михайлович подхватил Виктора за локоть, и они вместе отправились в сторону дома.
— Не думай, это не бредни сумасшедшего старика. Вчера привезли совсем молодую девушку, умерла от пневмонии. Думала, поди, что это просто простуда, и все само пройдет. Раньше люди, на самом деле, практически не болели. Они работали, работали, работали, а про здоровье вспоминали, только, когда уходили на пенсию… Там, как ты понимаешь, по большей части возрастные проблемы. Хотя и люди раньше другими были.
Страница
1 из 7
1 из 7
