Добро пожаловать домой

Симпатичная была женщина такая, с черными кудряшками, в круглых очках. Потрясающе пекла сметанные ватрушки…

В мысли Виктора прокрались смутные подозрения:

— Уж, не о моей ли бабушке ты говоришь? Твоего деда случайно не Александр зовут?

— Именно так, — подтвердила девушка, запихивая в рот кусок торта.

— Значит мы родственники…

— Угму, — промычала она, не отрываясь от пережевывания пищи.

— И ты об этом знала?

Фанаберия проглотила сладкий комок, запила его чаем и наконец, ответила:

— Это была одна из тех причин, почему мне разрешили приехать сюда. Даже, можно сказать самая весомая. Налить вам еще?

— Нет, не нужно, — Виктор отодвинул от себя чашку, и полностью откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза.

— Похоже, вы не слишком этому рады. Я не собираюсь навязываться, просто это небольшая гарантия того, что ко мне никто не будет приставать. Мне очень нравится этот дом… Правда… Я очень хочу остаться.

— Опять ты начинаешь, разве я тебя выгоняю? И брось эту идиотскую привычку обращаться ко мне на «вы», теперь это уже действительно звучит ужасно глупо, — устало пробормотал он. — Просто, знаешь, я ведь давно ни с кем не общался из родных, как раз с ее смерти, наверно…

— Вам… тебе не хорошо?

Виктор вздохнул. Он не знал, что за чувство он испытывает сейчас. Расставшись с прежним домом и с прежней жизнью, он получил лишь пустоту — зияющую дыру в области сердца, не кровоточащую, как раны от пулевых выстрелов, но приносящую с собой такие же страдания. Переезд сюда оказался быстрым, возможно даже слишком быстрым, чтобы полностью осознать это. И теперь дыра наполнялась тоской по старым друзьям, по дням, которых уже не вернуть. Все, что осталось — этот дом, полный запахов из прошлого и странных звуков, раздающихся, словно из другой реальности. Даже взволнованный голос девушки казался чем-то далеким и непостижимым.

— А ведь этот дом на самом деле чудесный. Можешь считать меня сумасшедшей — я могу здесь волноваться, грустить, но никогда не чувствую себя одинокой. Как посмотрю на эти стены, сразу вижу, как когда-то чьи-то руки прикасались к ним, причем это руки не одного человека, а очень и очень многих. Если приглядишься и прислушаешься, ты тоже поймешь это. Невозможно быть одиноким в месте, где у каждого кирпичика есть своя история. Это не тот холодный бетонный ящик…

«А ведь она права,» — пронеслось в голове Виктора, он старательнее вслушивался в звучание ее слов и на мгновение почувствовал запах сметанных ватрушек, тех самых, которые готовила бабушка. Когда он открыл глаза, все вокруг выглядело как-то иначе, словно каждая вещь, каждая стена, каждая пылинка излучали невидимое сияние, пронизывающее его до глубины души. И он улыбнулся неподдельной и чистой улыбкой, как это умеют лишь маленькие дети.

Фанаберия пристально посмотрела на него. В ее ледяных глазах отражались солнечные блики, и складывалось впечатление, будто она каким-то образом разделяла с ним, эти чувства покоя и полной защищенности от внешнего мира:

— Добро пожаловать домой, -тихо сказала она.

Передача «Новости Квазиграда спецвыпуск» 00-00

Ровно в десять часов вечера по местному времени у себя в квартире был обнаружен труп молодой женщины в возрасте двадцати шести лет. Тело покойной было сильно изуродовано, в особенности пострадали область лица и шеи. Следователи, приехавшие на место происшествия, предполагают, что женщина сама нанесла себе множественные колотые раны ножницами, находясь в результате алкогольного или наркотического опьянения. Рядом с трупом был обнаружен деревянный ящик, в котором работники полиции нашли пакетики со льдом, где находились отделенные части человеческих тел: уши, нос, глаза… происхождение которых следователям еще придется установить…

— Как страшно жить, — поежился Валентин Михайлович, натянув до груди тяжелое покрывало, и переключил канал.