Эшафот. Меня ждёт эшафот. Неужели это конец? Неужели я прошла через столько препятствий, чтобы всё так закончилось? Нет! Но я уже ничего не могу исправить. Они все мертвы. Все, все кого я любила, кто был мне дорог… Их всех убили из-за меня!
Добавить в моё избранное
57 мин, 59 сек 16359
Ах да, вы же не знаете про что я… У меня есть ещё пару часов до наступления зари и моей казни. Я расскажу вам историю своей жизни. Должен ведь хоть кто-нибудь знать её. Будет немного обидно умереть, не сделав этого.
Меня зовут Анна Мария Фаустос. Но можно просто Мэри. Сейчас мне 18 лет. Моя история начинается в ночь с 24 на 25 декабря, в католическое Рождество Христово. Именно в этот день я появилась на свет. Моя мать очень удивилась, увидев своё чадо, которое она так долго ждала. Чтобы получить ответы, она пошла к старой ведьме, взяв с собой ребёнка. Старуха рассказала ей, что жизнь моя уже определена и она вовсе не будет лёгкой. Колдунья сказала, что я — Дитя Стихий и мне придётся многое пережить.
Я росла, ничего не зная про своё предназначение и оно меня совсем не волновало. Мама скрыла его от меня, дабы не подвергать жизнь своего единственного ребёнка опасности. Когда мне исполнилось 7 лет, она начала замечать некоторые, связанные со мной, странности. Например, я иногда знала то, что никак не может знать ребёнок в 7 лет. В 8 я знала уже 4 языка и легко понимала многие сложные науки. Когда я бывала в плохом настроении, вещи падали со своих мест, иногда (но очень редко, ведь для этого я должна быть в гневе) разбивалась сама собой посуда. Я точно знала какая будет погода, не могла объяснить, как ни пыталась. Просто знала. В 12 я мастерски владела верховой ездой и могла успокоить встревоженное или разозлённое животное всего лишь взглядом. А ещё всех удивляла моя внешность. Ещё бы, есть чему удивляться! Но об этом вы узнаете чуть позже. Англия. XVIII век. Родовое поместье семьи Фаустос.
Молодая девушка 16-ти лет беспокойно мерит шагами свои апартаменты. В очередной раз проходя мимо огромного зеркала, занимавшего расстояние от пола до потолка, она вновь оглядывает себя. Надеюсь, вы поняли, что эта девушка — я. Из зеркала на меня смотрела особа с юным, даже детским, личиком. Она была одета в платье прекрасного покроя. Сверкающий шелк нежного фиолетового цвета водопадом струился по складному кринолину, который был намного удобнее обычного и тихо шуршал при каждом шаге. Гладкие волосы, похожие на нити тончайшего серебра и таинственно переливающиеся в свете лампы, были красиво уложены в искусную причёску и накрыты кокетливой шляпкой. Глаза, напоминающие два ярких аметиста, блестели из-под густых полуопущенных ресниц.
— Ваша матушка зовёт Вас, — сказала только что вошедшая служанка и склонила голову в поклоне.
— Уже иду, — коротко ответила я.
Выйдя из комнаты, я прошла по коридору, стены которого были увешаны портретами, спустилась по широкой лестнице, устланной ковровой дорожкой и оказалась в просторном холле. Матушка уже ждала меня. Дворецкий помог мне надеть накидку. Вот и улица! Как же хорошо выбраться из замкнутого помещения на заснеженную улицу! Надеюсь, Вы уже догадались, что в данный момент в Англии господствовала зима. Мы вышли на крыльцо. Я сразу забыла все свои заботы, как только вдохнула свежий морозный воздух. Я всегда мечтала побывать в горах. А ещё снег! Крупные снежные хлопья, похожие на маленьких бабочек, весело кружились по воздуху в своём прекрасном и завораживающем танце и опускались на землю, создавая слой белого мягкого пуха. К моему огромному сожалению, карета уже была подана.
— Анна Мария, поторопись! Если ты и дальше будешь так стоять, то, во-первых, мы замёрзнем, а, во-вторых, — что ещё хуже — опоздаем. Невежливо заставлять графа ждать!
— Да, матушка, — покорно ответила я. Хотя в мыслях отчётливо билось: «Никуда я не поеду! Зачем мне вообще этот глупый надутый граф?! Нехочуу!»
А теперь несколько слов о том, куда мы едем и кто такой этот граф. Человек, о котором мы с матушкой говорили — это молодой граф Эрик Микаэлис, мой жених. Мы с ним помолвлены с десятилетнего возраста. Мне было десять лет, а ему одиннадцать. Да-да, всё правильно, я не ошиблась. А хуже всего то, что я его видела один единственный раз. На нашей помолвке. Мы даже толком не знакомы. Родители всё решили за нас. И вот, мы направляемся в его родовое поместье, где его отец даёт бал-маскарад в честь нашей с графом свадьбы, которая состоится через четыре месяца. Но больше всего меня смущает и раздражает то, что это первый мой выход в свет. Все свои 16 лет со дня своего рождения я жила затворницей, никогда не выходила за пределы земли, принадлежащей нашей семье. Ни на один шаг! Я гуляла в лесах и садах, но только наших угодий, не дальше. Это было жёсткое табу. И вот, наконец, распахнутся эти тяжёлые железные створки ворот, я, наконец, покину — пусть всего на несколько часов — наши земли, увижу что-то новое! Обидно, что я обретаю свободу лишь для того, чтобы снова попасть в неволю…
Но хватит грустить и забивать себе голову. Всегда надо жить только настоящим! Переживать каждое мгновение так, будто оно последнее в жизни. Иначе и быть не может!
Меня зовут Анна Мария Фаустос. Но можно просто Мэри. Сейчас мне 18 лет. Моя история начинается в ночь с 24 на 25 декабря, в католическое Рождество Христово. Именно в этот день я появилась на свет. Моя мать очень удивилась, увидев своё чадо, которое она так долго ждала. Чтобы получить ответы, она пошла к старой ведьме, взяв с собой ребёнка. Старуха рассказала ей, что жизнь моя уже определена и она вовсе не будет лёгкой. Колдунья сказала, что я — Дитя Стихий и мне придётся многое пережить.
Я росла, ничего не зная про своё предназначение и оно меня совсем не волновало. Мама скрыла его от меня, дабы не подвергать жизнь своего единственного ребёнка опасности. Когда мне исполнилось 7 лет, она начала замечать некоторые, связанные со мной, странности. Например, я иногда знала то, что никак не может знать ребёнок в 7 лет. В 8 я знала уже 4 языка и легко понимала многие сложные науки. Когда я бывала в плохом настроении, вещи падали со своих мест, иногда (но очень редко, ведь для этого я должна быть в гневе) разбивалась сама собой посуда. Я точно знала какая будет погода, не могла объяснить, как ни пыталась. Просто знала. В 12 я мастерски владела верховой ездой и могла успокоить встревоженное или разозлённое животное всего лишь взглядом. А ещё всех удивляла моя внешность. Ещё бы, есть чему удивляться! Но об этом вы узнаете чуть позже. Англия. XVIII век. Родовое поместье семьи Фаустос.
Молодая девушка 16-ти лет беспокойно мерит шагами свои апартаменты. В очередной раз проходя мимо огромного зеркала, занимавшего расстояние от пола до потолка, она вновь оглядывает себя. Надеюсь, вы поняли, что эта девушка — я. Из зеркала на меня смотрела особа с юным, даже детским, личиком. Она была одета в платье прекрасного покроя. Сверкающий шелк нежного фиолетового цвета водопадом струился по складному кринолину, который был намного удобнее обычного и тихо шуршал при каждом шаге. Гладкие волосы, похожие на нити тончайшего серебра и таинственно переливающиеся в свете лампы, были красиво уложены в искусную причёску и накрыты кокетливой шляпкой. Глаза, напоминающие два ярких аметиста, блестели из-под густых полуопущенных ресниц.
— Ваша матушка зовёт Вас, — сказала только что вошедшая служанка и склонила голову в поклоне.
— Уже иду, — коротко ответила я.
Выйдя из комнаты, я прошла по коридору, стены которого были увешаны портретами, спустилась по широкой лестнице, устланной ковровой дорожкой и оказалась в просторном холле. Матушка уже ждала меня. Дворецкий помог мне надеть накидку. Вот и улица! Как же хорошо выбраться из замкнутого помещения на заснеженную улицу! Надеюсь, Вы уже догадались, что в данный момент в Англии господствовала зима. Мы вышли на крыльцо. Я сразу забыла все свои заботы, как только вдохнула свежий морозный воздух. Я всегда мечтала побывать в горах. А ещё снег! Крупные снежные хлопья, похожие на маленьких бабочек, весело кружились по воздуху в своём прекрасном и завораживающем танце и опускались на землю, создавая слой белого мягкого пуха. К моему огромному сожалению, карета уже была подана.
— Анна Мария, поторопись! Если ты и дальше будешь так стоять, то, во-первых, мы замёрзнем, а, во-вторых, — что ещё хуже — опоздаем. Невежливо заставлять графа ждать!
— Да, матушка, — покорно ответила я. Хотя в мыслях отчётливо билось: «Никуда я не поеду! Зачем мне вообще этот глупый надутый граф?! Нехочуу!»
А теперь несколько слов о том, куда мы едем и кто такой этот граф. Человек, о котором мы с матушкой говорили — это молодой граф Эрик Микаэлис, мой жених. Мы с ним помолвлены с десятилетнего возраста. Мне было десять лет, а ему одиннадцать. Да-да, всё правильно, я не ошиблась. А хуже всего то, что я его видела один единственный раз. На нашей помолвке. Мы даже толком не знакомы. Родители всё решили за нас. И вот, мы направляемся в его родовое поместье, где его отец даёт бал-маскарад в честь нашей с графом свадьбы, которая состоится через четыре месяца. Но больше всего меня смущает и раздражает то, что это первый мой выход в свет. Все свои 16 лет со дня своего рождения я жила затворницей, никогда не выходила за пределы земли, принадлежащей нашей семье. Ни на один шаг! Я гуляла в лесах и садах, но только наших угодий, не дальше. Это было жёсткое табу. И вот, наконец, распахнутся эти тяжёлые железные створки ворот, я, наконец, покину — пусть всего на несколько часов — наши земли, увижу что-то новое! Обидно, что я обретаю свободу лишь для того, чтобы снова попасть в неволю…
Но хватит грустить и забивать себе голову. Всегда надо жить только настоящим! Переживать каждое мгновение так, будто оно последнее в жизни. Иначе и быть не может!
Страница
1 из 16
1 из 16
