Добавить в моё избранное
57 мин, 59 сек 16362
Что-то такое было в этой ухмылке. Что-то странное, едва заметное. Какое-то ускользающее ощущение тайны…
Вот он подошёл ко мне и, сделав небольшой поклон, спросил тёплым, бархатным, будто обволакивающим, хорошо поставленным тенором:
— Не подарите ли вы мне танец, прекрасная мадемуазель?
Я улыбнулась и сделала неглубокий реверанс, соглашаясь на его предложение. Он подал мне руку и повёл меня в середину зала к танцующим там парам. И мы начали танцевать. Как он танцует! Плавными, перетекающими из одного в другое, но уверенными движениями он вёл в танце. Я словно стала его зеркалом. С грацией лани я следовала за ним. Мы словно стали единым целым, слившись в этом танце! Шаг, поворот, снова шаг. А он всё смотрел на меня своими цвета тёмного шоколада, почти чёрными глазами, блестевшими в прорези маски. В этом взгляде было такое уверенное спокойствие, что казалось, скорее весь мир покачнётся и провалится в Пекло, чем мы перестанем танцевать. Именно такое ощущение возникло у меня в тот момент. Но не только спокойствие отражалось там. На самом дне его глаз таились грусть и, пожалуй, затаённая боль. Этот юноша мог скрывать её от других, но у него не получилось скрыть её от меня. Мне стало очень интересно, почему же он грустит? Он на прекрасном балу, все вокруг радуются и веселятся, а ему грустно и больно. И я решилась.
— Простите, если я обижу или оскорблю Вас своим вопросом. Вы плохо себя чувствуете? Вам не нравится бал?
— Нет. Я прекрасно себя чувствую. И бал тоже очень хорош. Но, позвольте поинтересоваться, что заставило вас так подумать? — кажется, он был удивлён моими вопросами.
— Ваши глаза, — ответила я смутившись.
Он ничего мне не ответил. Лишь коротко кивнул и немного печально улыбнулся.
Я отвела глаза, пожалев, что спросила об этом. «В конце концов, какая мне разница, что у него случилось?» — подумала я изумлённо. Но какое-то ощущение не давало мне покоя. Оно пока было далёким и размытым, но с каждой минутой становилось всё отчётливей.
Вдруг музыка остановилась и пары, перестав танцевать, дружно оглянулись к тому месту, где располагались музыканты. Посмотрев туда, я увидела мужчину. Хотя его тёмные волосы уже затронула изморозь седины, он всё ещё внушал уважение. Он держал прямо спину и улыбался всем приятной вежливой улыбкой. Решительные черты лица, волевой подбородок. Тонкий прямой нос. Этот мужчина был хозяин поместья. Отец моего жениха. Граф Микаэлис. Он начал говорить. — Приветствую вас в моём доме на этом скромном празднике. Добро пожаловать, дамы и джентльмены! Я очень рад сообщить вам причину этого бала. Хотя многие уже наверняка знают её, ибо никогда не спит молва. Этот бал посвящён женитьбе моего единственного сына. Я хочу вам его представить. А вот и он. Мой сын — Эрнест де Микаэлис.
Пожилой граф тепло улыбнулся гостям и перевёл взгляд на юношу, который стоял с ним рядом. Я даже не заметила, как он там появился. Я внимательнее пригляделась к нему и вдруг почувствовала, что ещё чуть-чуть и я упаду в обморок. Я вмиг стала белее кружева на манжетах этого молодого человека. Это был он! Это он пригласил меня на танец! Я не хотела этому верить. Я думала, что мои глаза меня обманывают. «Нет, нет, нет… Это не может быть он. Это не он!» Но всё-таки это был он. Мой жених. Эрнест де Микаэлис (Эрик — сокращение полного имени). А его отец тем временем продолжал говорить.
— Я пригласил вас, чтобы объявить вам также имя невесты моего сына. Эта прелестная девушка — мадемуазель Анна Мария де Фаустос. Я прошу её подойти ко мне и, наконец, показаться всем.
Несмотря на то, что ноги у меня были ватными и я готова была вот-вот упасть, я подошла к пожилому графу. Надеюсь, что это получилось у меня довольно элегантно. Он попросил меня снять маску. К слову, Эрнест тоже снял свою маску и я смогла увидеть его лицо полностью. Я ещё больше выпрямилась, гордо вскинула голову и развязала удерживающую маску ленту. Многие гости были в шоке от моего вида. И — это заставило меня в душе злорадно улыбнуться — мой жених был в этой группе. В его глазах я прочла изумление. Я повернула голову и дерзко, как победитель, посмотрела на него.
Он заметил мой взгляд и, хотя я была ниже его на целую голову, вздрогнул. Но потом в нём, видимо, взыграла гордость. Взгляд моего жениха вспыхнул. Там не было неприязни или ненависти, только ярость и непонимание. Но он сразу же взял себя в руки. В глазах засветилось любопытство. Возможно, он пытался понять, кто я такая и что о нём думаю. Но вскоре я поняла, что ошибалась…
Сказав ещё несколько слов, пожилой граф удалился. Пока никто не опомнился, я снова надела маску и поспешила скрыться в саду. Выйдя из особняка, я сразу почувствовала себя лучше. Мысли всё ещё путались, но уже не так сильно. Я решила найти укромное место, чтобы привести свои растрёпанные мысли и чувства в порядок. Мне повезло. Вскоре я нашла небольшую беседку, затенённую деревьями.
Вот он подошёл ко мне и, сделав небольшой поклон, спросил тёплым, бархатным, будто обволакивающим, хорошо поставленным тенором:
— Не подарите ли вы мне танец, прекрасная мадемуазель?
Я улыбнулась и сделала неглубокий реверанс, соглашаясь на его предложение. Он подал мне руку и повёл меня в середину зала к танцующим там парам. И мы начали танцевать. Как он танцует! Плавными, перетекающими из одного в другое, но уверенными движениями он вёл в танце. Я словно стала его зеркалом. С грацией лани я следовала за ним. Мы словно стали единым целым, слившись в этом танце! Шаг, поворот, снова шаг. А он всё смотрел на меня своими цвета тёмного шоколада, почти чёрными глазами, блестевшими в прорези маски. В этом взгляде было такое уверенное спокойствие, что казалось, скорее весь мир покачнётся и провалится в Пекло, чем мы перестанем танцевать. Именно такое ощущение возникло у меня в тот момент. Но не только спокойствие отражалось там. На самом дне его глаз таились грусть и, пожалуй, затаённая боль. Этот юноша мог скрывать её от других, но у него не получилось скрыть её от меня. Мне стало очень интересно, почему же он грустит? Он на прекрасном балу, все вокруг радуются и веселятся, а ему грустно и больно. И я решилась.
— Простите, если я обижу или оскорблю Вас своим вопросом. Вы плохо себя чувствуете? Вам не нравится бал?
— Нет. Я прекрасно себя чувствую. И бал тоже очень хорош. Но, позвольте поинтересоваться, что заставило вас так подумать? — кажется, он был удивлён моими вопросами.
— Ваши глаза, — ответила я смутившись.
Он ничего мне не ответил. Лишь коротко кивнул и немного печально улыбнулся.
Я отвела глаза, пожалев, что спросила об этом. «В конце концов, какая мне разница, что у него случилось?» — подумала я изумлённо. Но какое-то ощущение не давало мне покоя. Оно пока было далёким и размытым, но с каждой минутой становилось всё отчётливей.
Вдруг музыка остановилась и пары, перестав танцевать, дружно оглянулись к тому месту, где располагались музыканты. Посмотрев туда, я увидела мужчину. Хотя его тёмные волосы уже затронула изморозь седины, он всё ещё внушал уважение. Он держал прямо спину и улыбался всем приятной вежливой улыбкой. Решительные черты лица, волевой подбородок. Тонкий прямой нос. Этот мужчина был хозяин поместья. Отец моего жениха. Граф Микаэлис. Он начал говорить. — Приветствую вас в моём доме на этом скромном празднике. Добро пожаловать, дамы и джентльмены! Я очень рад сообщить вам причину этого бала. Хотя многие уже наверняка знают её, ибо никогда не спит молва. Этот бал посвящён женитьбе моего единственного сына. Я хочу вам его представить. А вот и он. Мой сын — Эрнест де Микаэлис.
Пожилой граф тепло улыбнулся гостям и перевёл взгляд на юношу, который стоял с ним рядом. Я даже не заметила, как он там появился. Я внимательнее пригляделась к нему и вдруг почувствовала, что ещё чуть-чуть и я упаду в обморок. Я вмиг стала белее кружева на манжетах этого молодого человека. Это был он! Это он пригласил меня на танец! Я не хотела этому верить. Я думала, что мои глаза меня обманывают. «Нет, нет, нет… Это не может быть он. Это не он!» Но всё-таки это был он. Мой жених. Эрнест де Микаэлис (Эрик — сокращение полного имени). А его отец тем временем продолжал говорить.
— Я пригласил вас, чтобы объявить вам также имя невесты моего сына. Эта прелестная девушка — мадемуазель Анна Мария де Фаустос. Я прошу её подойти ко мне и, наконец, показаться всем.
Несмотря на то, что ноги у меня были ватными и я готова была вот-вот упасть, я подошла к пожилому графу. Надеюсь, что это получилось у меня довольно элегантно. Он попросил меня снять маску. К слову, Эрнест тоже снял свою маску и я смогла увидеть его лицо полностью. Я ещё больше выпрямилась, гордо вскинула голову и развязала удерживающую маску ленту. Многие гости были в шоке от моего вида. И — это заставило меня в душе злорадно улыбнуться — мой жених был в этой группе. В его глазах я прочла изумление. Я повернула голову и дерзко, как победитель, посмотрела на него.
Он заметил мой взгляд и, хотя я была ниже его на целую голову, вздрогнул. Но потом в нём, видимо, взыграла гордость. Взгляд моего жениха вспыхнул. Там не было неприязни или ненависти, только ярость и непонимание. Но он сразу же взял себя в руки. В глазах засветилось любопытство. Возможно, он пытался понять, кто я такая и что о нём думаю. Но вскоре я поняла, что ошибалась…
Сказав ещё несколько слов, пожилой граф удалился. Пока никто не опомнился, я снова надела маску и поспешила скрыться в саду. Выйдя из особняка, я сразу почувствовала себя лучше. Мысли всё ещё путались, но уже не так сильно. Я решила найти укромное место, чтобы привести свои растрёпанные мысли и чувства в порядок. Мне повезло. Вскоре я нашла небольшую беседку, затенённую деревьями.
Страница
3 из 16
3 из 16
